Я – бездна

— Худший тюремщик не тот, кто избивает тебя изо дня в день, а тот, кто после этого носит тебе цветы, — заметила Охотница.

— Ладно, перешли фотки мне на почту, — кивнула подруга, отдавая телефон. — Поеду домой, — неохотно буркнула она.

Охотница молча протянула ей сигарету. Памела глубоко затянулась, выдохнув облако серого дыма, однако ее напряженность никуда не делась.

— Ну, если хочешь знать, я думаю, что Сильви и лейтенант не ошиблись насчет самоубийства. Пусть несчастная покоится с миром.

— Ты не хочешь понять, почему она это сделала? — напирала Охотница.

— Это не мое дело. Она получила то, что хотела. Исчезла. И бог с ней.

— Кто знает, какая драма скрывается за этим поступком?

— Думаешь, если ты это узнаешь, тебе полегчает?

Охотница подумала, что Памела просто не в настроении, раз позволяет себе циничные замечания в ее адрес, однако разговор уже перешел в другое русло.

— Мне уже никогда не полегчает, — заметила Охотница.

— Я не о том, — уточнила подруга, когда осознала, что невольно затронула больное место.

Однако Охотница не могла отрицать, что ее попытки помочь женщинам в беде проистекали из тех ошибок, которые она сама совершила в прошлом. Теперь она понимала, что подруга лишь намекает на то, что она, Охотница, слишком увлеклась чужими проблемами.

— Проехали, — ответила она и забрала сигарету обратно.

Памела почувствовала себя виноватой.

— Ты в курсе, что в тот же день, когда нашли оторванную руку, в озеро упала девочка-подросток? — сказала она, переводя разговор на другую тему. — Ее удалось спасти. Представь себе, если бы через несколько дней мы нашли ее руку или что еще.

Да уж, так точно было бы гораздо хуже.

— Что за девочка? — рассеянно спросила Охотница, радуясь возможности уйти от разговора о собственном прошлом.

— Дочурка Роттингеров.

Она не знала, кто это такие.

— Я что, должна их знать?

— Местные богатеи. Мешки с деньгами.

— Она бросилась в озеро?

— Говорят, напилась.

— Напилась?

— В крови был обнаружен большой процент алкоголя. Семья пытается выдать произошедшее за несчастный случай. Якобы она делала селфи и упала. Сломала лодыжку. И хотя это выглядит абсурдно, у Роттингера достаточно бабок, чтобы версия стала официальной.

— Как же ее спасли?

— Свидетели видели человека, который вытащил ее на берег. Он рискнул жизнью ради девчонки, но потом скрылся.

История становилась все любопытнее.

— То есть как это скрылся? — с подозрением спросила Охотница.

— Вот увидишь, как только он узнает, кого спас, тут же объявится.

Охотница внутренне восхитилась невольным героем и понадеялась, что он не запятнает себя, пытаясь нажиться на благородном поступке.

— С девочкой все хорошо?

— Лежала в палате интенсивной терапии, но, кроме лодыжки, из-за которой пришлось сделать небольшую операцию, с ней все в порядке. Немного вывихнуто плечо, пара царапин, и только. Кстати, ты не поверишь, что нашли у нее во рту.

— И что же?

— Кусок ногтя с красным лаком.

16 апреля

Вера грустит уже несколько дней подряд.

Утром она не хочет вставать с кровати, иногда спит весь день до самого вечера. А если и встает, тут же садится перед телевизором. Глядит в экран до рассвета, но словно ничего не видит. Мальчик смотрит в ее пустые глаза и понимает, что она где-то далеко. Он понимает, что ей нужно идти на работу, а то ее выгонят. Мартина с трудом нашла ей место стажерки в парикмахерской, и поначалу Вера даже обрадовалась.

Что же теперь будет?

Такое с Верой уже случалось. Обычно после расставания с очередным ухажером. Когда Вера грустная — это настоящее бедствие. Мальчик уже понимает, когда на нее накатит, потому что Вера начинает делать нелепые вещи. Например, стряхнет пепел от сигареты в кофе и выпьет, как будто так и надо, выйдет на балкон без нижнего белья или просто встанет посреди коридора, потому что не может понять, что хотела сделать, куда шла.

Мальчик знает, что, если Вера не выйдет на работу, у них не будет денег на еду. Те, что были в сумке, уже закончились. В кладовке ничего не осталось. Вере словно и дела нет. А вот он никак не может заснуть, так бурлит в животе от голода.

Но самое ужасное, что, когда Вера грустит, она с ним не разговаривает. А если он что-то спрашивает, она не отвечает. Как будто ее здесь вовсе и нет, как будто она оставила тело, а сама куда-то ушла.

Когда они последний раз ели? Мальчик смотрит в календарь. Кажется, уже неделю назад.

Мартина обещала, что будет приезжать раз в неделю, но давным-давно не появлялась. Где же она? Почему она не приезжает?

Мальчик все время хочет спать. Он открывает кран, чтобы попить, и растягивается рядышком с Верой. Несколько дней назад он просил маму покормить его, плакал. Теперь перестал, все равно без толку. Он сворачивается калачиком рядом с телом матери и лежит тихо-тихо, пока его не сморит сон.

Раньше Вера рано или поздно вставала, мылась, и мало-помалу жизнь возвращалась в прежнее русло. Но теперь все иначе. Мальчик боится, что она никогда не вернется. Он думает, что однажды они заснут и больше никогда не проснутся. Он становится все слабее.