Я бил «сталинских соколов»

Было очень трудно удержать в поле зрения всех пятерых противников, особенно когда они поочередно набирали высоту, чтобы оказаться сзади и выше меня, откуда было особенно удобно атаковать, в то время как остальные истребители гоняли меня, вынуждая крутиться на виражах. Я бросил короткий взгляд на наш аэродром, который теперь находился уже в 26 000 футов внизу, и заметил на нем поземку - это взлетали истребители на помощь мне! Видеть такое было приятно. Но мне оставалось надеяться, что эти волки подоспеют вовремя, потому что им требовалось время, чтобы набрать такую высоту.

Служба перехвата сообщила, что к Медведеву присоединился шестой истребитель. Наша «собачья свалка» длилась уже 15 минут, и я просто обливался потом. Я уклонился еще от одной атаки, скользнув под нос русского истребителя, но после этого пришлось виражом уходить от другого самолета, атаковавшего меня сверху. В результате противник оказался прямо передо мной.

До сих пор я не сумел сделать ни одного выстрела. И вот теперь мне представилась благоприятная возможность! Я лихорадочно отскреб от инея еще один пятачок на противоположном боковом стекле и заложил вираж следом за противником. Но тут вдруг мой мотор закашлял, потому что ему не хватало топлива.

Я выглянул в расчищенный пятачок и спикировал с разворотом под вражеский истребитель, который стрелял по мне, после чего перешел в вертикальное пике. Этот маневр был моим единственным шансом на спасение. Я знал, что Ла-5 имеет ту же самую скорость пикирования, что и «Мессершмитт», - 920 км/ч. Но это была предельная скорость, лишь ниже нее изготовитель гарантировал безопасный полет. Я знал, что, если превышу эту цифру, противники не последуют за мной, потому что у них просто нет особых причин перейти за красную отметку на спидометре.

Я позволил своему самолету вертикально падать целых 20 000 футов, скорость возросла до 1070 км/ч, что на 150 км/ч превысило безопасное значение. Ручку управления словно цементом сковало, в ушах постоянно звенело. Но самолет летел устойчиво, не раскачиваясь.

(И вы верите этим сказкам?! Пикировать на сверхзвуковой скорости… Может быть, в жилах барона Мюнхгаузена текла и финская кровь?)

На высоте 6500 футов я начал мягко тянуть ручку управления на себя, одновременно вращая штурвальчик триммеров. Нос самолета начал медленно подниматься, но земля при этом неслась навстречу с ужасающей скоростью. Я опасался, что крылья могут в любой момент отломиться, я буквально физически ощущал, какие напряжения они испытывают. Это была страшная угроза всему самолету. По мере того как снижалась скорость, управлять самолетом стало легче, и я более резко потянул ручку на себя.

Самолет перешел в горизонтальный полет на высоте всего 500 футов, скорость упала до 870 км/ч. Все опасности остались позади. За счет разгона я набрал высоту и закружил над аэродромом, готовясь садиться с неработающим мотором. Я выпустил шасси и закрылки. После приземления мы осмотрели истребитель, но не нашли совершенно никаких повреждений из-за превышения скорости.

Личный состав авиабазы следил за ходом боя, и потом мне рассказали, что сначала два русских истребителя гнались за мной, однако прекратили погоню на высоте 5000 футов.

Через два дня, 10 марта, старший сержант Мяйтталя взлетел вместе с лейтенантом Валли, чтобы сопровождать наш трофей - фоторазведчик Пе-2.

Мяйтталя полетел на моем самолете МТ-222, он вступил в бой с двумя истребителями, в то время как Валли продолжал сопровождать разведчик. Похоже, у Мяйтталя начались проблемы с кислородом, потому что он спикировал с высоты 23 000 футов до 3000 футов, где пришел в сознание и начал выводить истребитель из пике. Но истребитель не выдержал резкого маневра, у него отломился хвост, и он на огромной скорости врезался в землю. Пилот просто не мог спастись на такой скорости, так как на истребителе не было катапультируемого кресла.

Эскадрилья «Брюстеров» также получила самолеты Me-109G-2, и мы начали ознакомительные тренировки, чтобы они смогли привыкнуть к новому истребителю. Во время учебы произошел трагический инцидент, когда погиб молодой младший лейтенант Рейно Виртанен, а я потерял мой третий истребитель.

Молодой пилот уже совершил несколько вылетов, когда он поднялся в воздух на моем самолете. У него начались проблемы с мотором, и он попытался совершить вынужденную посадку. Но ему не хватило скорости, и самолет упал на самом краю летного поля. Пилот погиб на месте, а самолет был полностью разрушен.

В промежутках между учебными полетами мы проводили обычные разведывательные полеты и сопровождали фоторазведчики.

Однажды утром наш наблюдательный пост в Севйвасто сообщил, что несколько советских аэросаней идут по льду вдоль нашего берега. Я вылетел вместе с Лённфорсом, чтобы посмотреть, что это такое. Мы обнаружили два аппарата и оба уничтожили.