Я – боль, или Посвящение тем, кем жив

В Новосибирске у Даши остались многие друзья, и она несколько раз гостила в городе, потом уезжая к родителям в соседний Новокузнецк. Я знаю эту трассу – от Гусинобродского шоссе, где сейчас построили новый автовокзал, через Ленинск-Кузнецкий, где родился и вырос Олег Тиньков. По правде сказать, я знаю все трассы, ведущие из Новосибирска или Кемерово. На Барнаул, в Томск, Омск и Тюмень. В Красноярск и Анжеро-Судженск.

С Дашей мы виделись в мае восемнадцатого года, когда я прилетел из Питера, а вот в январе девятнадцатого – не смогли. Мы с женой в Питер как раз улетели. Затем был январь и июль этого года. Лето. Станция метро Березовая роща. Макдональдс. Три часа ночи. Я, стоя на своих двоих, пытался достучаться до автомата по приему заказов в “Макавто” – основная касса уже не работала. Достучался. Мы просидели до пяти утра.

Сейчас, когда мы даже не общаемся, это вспоминается чем-то смешным. А тогда было интересно. У каждого своя судьба. Для всего у каждого свое время и свой человек. Я уже не питал никакого личного интереса, но общаться или нет – только ее выбор. И я его принимаю. Жизнь научила меня принимать. Принимать хорошее и принимать злое в людях. Повторюсь, у каждого свое время и свои люди. Ее время в моей жизни безвозвратно прошло.

Были у меня в жизни и другие люди, которые подарили мне в свое время надежду на мир. Лилия Шаяхметова – родилась и выросла в Тюмени, но в Новосибирск приехала с одной целью. Ей была нужна сильна биологическая школа, которую мог предоставить наш университет. Мы просто общались, однажды ходили в кино. На острие моей депрессии в начале восемнадцатого года оказалась именно она. Не было никакой романтики – только любовь к миру. И именно за это я благодарен.

Лилия Миронова училась на год раньше меня. Она стала примером девушки, которая живет совершенно самостоятельно, ни от кого не зависит, и стремится стать лучше. Понимает, что мир не так прост, а жизнь длинная. Знает, что в этой жизни может хватить людей, которыми можно воспользоваться, но не делает этого. В определенном смысле она утвердила то, во что меня посвятила ее тезка. И за это тоже спасибо.

Александр Шаповалов – мой одногруппник, с которым мы не общались до второго курса вообще. Он был сначала старостой, потом партнером, затем просто другом. Он стал тем человеком, которому я безраздельно доверяю. Таких людей у меня очень мало. Я хочу сказать спасибо за то, что поддерживал меня осознанно, говорил важные слова, и ни разу не обманул даже в самой малости. Всегда видел, когда мне плохо, а я последние годы редко об этом говорю. Саша – ты человек. Саша – ты мужчина.

Арина Родионова. Если честно, я никак не могу вспомнить, как мы познакомились. Быть может, на каком-то школьном мероприятии. Арина училась на два класса раньше, и иногда мы пересекались. Но начала нашего общения я совсем не помню. В любом случае, именно Арина дала абсурдный пример одновременного сочетания почти детской любви к миру, доброты, целеустремленности, твердости и рассудительности.

Надежда в определенные часы стоит очень дорого. Ей нет никакой цены для спасенного от надлома, какие иногда приводят к фатальным последствиям.

"Воскрешение"

Память остается, даже когда нас лишают всего остального. Разум нельзя отобрать. Люди воздвигают монументы, выбивают золотыми буквами имена на плитах, вещают почетные доски. Но настоящая память (приложи руку к сердцу) – здесь.

Хуже всего у меня всегда получалось проводить причинно-следственные связи, касающиеся моей жизни. Почему я принял то или иное решение? Почему остался рядом с тем или иным человеком? Может быть, стыдно. Может быть, страшно. Что-то инстинктивное заставляет быть аккуратным в оценках себя, иначе карточный домик самовосприятия может осыпаться.

В Новосибирск я увязался за одноклассницей, с которой начал встречаться назло Соне. После расставания, когда я остался в городе один, я увлекся Дашей. Преступно и без оглядки, чтобы забыть уже двух. А женился уже назло Даше, в которой, к великому для меня открытию, вдруг увидел личное продолжение Сони. В жене я не видел ничего уникального. Как и Соня, она татарка по отцу. Такая параллель. А значит, именно Соня разделила когда-то меня на до и после. Она стояла возле своего дома, но не знала, что будет дальше. Не знал и я.

Жена заполняла пустоту и обезбаливала ноющую под сердцем пулю. Это моя ошибка. Я ее признаю и в ней каюсь. Я заполнял и ее личную пустоту, но что скажет публично она – не знаю.

Все это – мои слабости, и ни в коем случае не слабости моих пассий. Свой путь я выбирал сам. Причины выбора – только моя вина. Но я научился. Научился понимать, что любовь – это общее будущее, а не больное прошлое. Научился ценить верность. Научился признавать ошибки. Научился болеть. Научился писать, когда уже выболело. Научился отступать, когда нужно. Но я все помню, и, если не произносил открыто этого вслух, не забирал своих слов назад. Всем – огромное спасибо. Вы – мой дар. В самом светлом понимании этого слова. Это мое сердце Пармы.