Я болен тобой

— Катя, я много чего знаю, и я не хочу давить на тебя, но правду я узнаю в любом случае. И лучше будет, если ты нам двоим с экономишь время.

— Вы мне угрожаете? — даже если женщина тебе безразлична, все равно приятно наблюдать как, пускай на мгновение, ее потухшие глаза оживают.

— Нет. Мне нужно знать, что произошло с Мирой.

— Мирой…?! — сказать, что она удивилась, ничего не сказать, — Она никому не позволяла себя так называть. Даже Кирилла. Кто Вы?

Даже Кирилла?! Своего двоюродного брата. Неужели они были так близки?

— Надеюсь будущий муж, — туманность ответа исходила из неопределенности мотивов этой женщины.

Смысла дальше ходить в округ да около не было. Даже если и выплывет ее мнимая смерть, она под моей защитой.

— Почему же тогда она сама не рассказала, если дело до свадьбы идет? — зло усмехнулась Катя.

Понятно! Все же месть. Так легче.

— Потому и хочу узнать.

— Поехали! — для себя она уже все решила.

— Куда?

— В банк. Там в ячейке флешка с записью, где она сама все рассказывает. Боюсь, мой рассказ Вы посчитаете выдумкой.

Мы поехали на моей машине. Антон следом на своей.

— Пока все время прямо, — объясняла она дорогу.

— Откуда взялась флешка? — поинтересовался я.

Катя горько попыталась рассмеяться, но получился лишь кашель. Откашлявшись достала из сумки сигареты.

— Можно? — я достал зажигалку и дал ей прикурить, — Сейчас направо. Сначала меня восхищала забота Кирилла о своей младшей сестренке, хоть и двоюродной. Потом стала напрягать. Слава после окончания школы училась в Англии, приезжала домой только на летние каникулы. В это время все внимание Кирилла было к ней, я отходила на второй план. Даже рождение Андрюши не удержало его возле меня, когда она приехала в очередной раз. Вот тогда я и заметила отнюдь не братские взгляды, которые он постоянно бросал на нее. Раньше видимо была слепая, не замечая очевидного. А после родов, как будто прозрение какое-то. Да и Слава всегда вела себя непонятно, скомкано. Я до конца не верила, что такое возможно, но решила со Славой поговорить. Еще раз направо.

Она рассказывала всю эту х***ю ровным без эмоциональным голосом. Только дрожь в руке, методично подносящей сигарету к губам выдавала волнение.

— С Кириллом не могла. Он всегда сильно бурно реагировал, когда речь заходила о ней. А если бы я еще такие подозрения высказала… Налево

— Флешка, — напомнил я, разворачиваясь на светофоре.

— Ах, да… Я решила заснять наш разговор. В случаи если мои подозрения в какой-то мере оправдались бы, я хотела показать запись свекру. На словах он бы мне не поверил. А он один, по моему мнению, способен был разрешить ту ситуацию, — непонятный смешок вырвался у нее, — Максимально для всех безболезненно.

— И как? — я пока никак не реагировал на Катины домыслы, зная, что основное будет дальше.

Слишком много знаков вопросов было еще в этой истории.

— Скажем так, в последующих событиях Виктор Владимирович участие не принимал. Вон, то синее здание справа.

Вернулась она довольно быстро. Я не спеша включил планшет и вставил в разъем накопитель. Пару нажатий пальцем — полминуты на экране длинный коридор какого-то ресторана и наконец Мира передо мной. Камера была в сумке у Кати, которую она поставила на стол.

— Можешь перемотать на три минуты и двадцать пять секунд. Там пока ничего интересного, — посоветовала Катя.

«Советом» я не воспользовался. Пока девушки обменивались формальными для начала встречи ничего незначащими фразами, я не сводил глаз с Миры. Видео снято шесть лет назад. Как она с той дышащей жизнью молодой девушки на фотографии за три года превратилась в то, что я сейчас вижу? Осунувшаяся, бледная с потухшим мертвым взглядом. Я пытался уловить хоть тень эмоции, мелькнувшей на ее лице. Ноль. Ничего! Отвечала она на автомате, как будто заранее заученными фразами.

«— Катя, ты опоздала, а я не могу долго сидеть. О чем ты хотела поговорить?» — наконец по делу спросила Мира.

«— Я не знаю, как начать…,» — Катя принялась тянуть резину, но подошедший человек, заставил ее ускориться:

«— Мирослава Александровна, звонил Виктор Владимирович и просил Вас приехать пораньше на ужин».

«— Спасибо, Стас».

«— Снова куча охраны?!» — усмехнулась Катя, но потом резко втянула и выдохнула воздух, «- Ладно! Я спрошу прямо. У тебя роман с Кириллом?»

Признаться, я сам перестал дышать, наблюдая, как Мира сразу же начала смеяться. На глазах от смеха выступили слезы. Нормальная реакция невиновного человека на обвинение в инцесте. Если бы не одно «но». Смех был ненатуральным, а слезы очень даже.

«— Роман?! Ты серьезно?» — еле выдавила она.

«— Прости, знаю, что глупо было даже предположить,» — Катя пошла на попятную, но Мира ее перебила:

«— О каком романе здесь можно говорить, когда тебя тупо насилуют?» — совершенно спокойно произнесла моя девочка.

Я не помню, чтобы хоть раз в жизни у меня был ступор такого рода.

«— Что?» — тупо переспросила Катя.

Вот теперь у Миры появились эмоции — нездоровый блеск в глазах. Она получала извращенное удовольствие наблюдая за реакцией жены брата.

«— Что?! Ты не думала, что твой обожаемый муж на такое способен?»