Я болен тобой

Бушующее море не унимается. Дрейфую возле пустого катамарана, оглядываюсь, никого. Двигаюсь вдоль машины, оплываю катамаран, вдох, ныряю, гребок брассом, всплываю, вдох, ныряю, гребок брассом. Всплываю, вглядываюсь в волны, никого. Я устала, все силы трачу на то, чтобы удержаться на плаву. Кажется, что проходит вечность, прежде чем я понимаю, что слышу звук мотора. Да, это именно мотор, а не шум в моих ушах. Ещё какое-то время и я вижу катер, это катер береговой охраны. Я недалеко от катамарана, они плывут в мою сторону, и я поднимаю руку. Еще время, и мне бросают спасательный круг. Дальше все как в тумане.

Как оказалась весь мой ужас длился не более двадцати минут. В прокате катамаранов вызывали береговую охрану, когда начался шторм. Они успели всех снять со второго катамарана живыми, а нас они искали, и нашли только меня.

Неделя уходит на то, чтобы просто заставить себя вставать с больничной койки. У меня ничего не болит, легкие чистые, но слабость как при пневмонии. Родителям проще за мной следить из больницы, потому что они тут работают и могут проводить тут хоть круглые сутки. Ещё месяц после выписки уходит на то, чтобы начать нормально разговаривать. Дома со мной начал работать психолог. В это лето Настя сразу после сессии вернулась домой и не отходила от меня ни на шаг. Я должна быть благодарна судьбе за то, что смогла выжить. Мои подруги – нет, их больше нет. Это накрывало меня новой силой панических атак.

Через время я попросила родителей раз и навсегда закрыть эту тему. Так было легче всем.

– Знаешь, я думаю, что готова попробовать снова, но для начала – просто смотреть.

Это правда, повернулась в сторону озёра и посмотрела на голубую гладь. Тело моментально сковало холодными цепями, ненавижу свою реакцию на воспоминания о том случае. Когда речь заходит об открытой воде – я превращаюсь в камень, кирпич, который моментально тонет в глубине своих негативных воспоминаний. Я тысячу раз это пыталась изменить, развернуть свою реакцию в другую сторону, быть не кирпичом, а поплавком, но, блин, у меня ни разу не получалось. Эта реакция вшита на подкорку.

Когда я работала с психологом, самая верная тактика, которая позволила мне свести на нет панические атаки и дурацкие страхи – было проговорить и принять всё то, что случилось, без построения сложных маршрутов вероятностей того что могло бы быть, если… А просто принятие ситуации как есть, как она сложилась, принятие всех переживаний, слез, утрат. Дальше я училась жить с учетом этого опыта. Сейчас вода не доводит меня до панических атак, а мысли о том дне не топят меня моментально, но иногда, все же я чувствую себя беззащитной.

Когда друзья неожиданно подарили мне сертификат на флоатинг – меня потопило, но я не утонула, мозг заблокировал это действие. Мой мозг стал взрослее, а нервная система устойчивее, теперь нужно приложить гораздо больше сил, чтобы вызвать во мне паническую атаку.

Когла я была подростком, тогда мне советовали бороться со страхом своим собственным духом и настроем, то есть по факту это было предложение сходить в бассейн и проплыть хотя бы одну дорожку. Но каждый раз, думая об этом, я давала заднюю. С папой я ходила в бассейн, но дальше джакузи в зоне бассейна в фитнес-центре мои ноги не шли. А папа плавал в профессиональном бассейне по олимпийскому стандарту.

– Мы многое так и не обсудили тогда, ты была ещё совсем ребёнком. Мы боялись, что ты окончательно закроешься от нас с мамой.

– Да, прости, мне было сложно.

Я не понимала как мне было на самом деле, мне было всего девять, когда это произошло. Со временем я взрослела и осозновала как устроен мир и как устроена я, в этой трансформации нет ничего особенного.

– В случившемся нет твой вины.

– Я знаю.

Он потянул меня за плечо, прижал к себе, слёзы потекли из моих глаз. Все стало неважно. Папа вплёл пальцы в мои волосы и стал нежно перебирать их. Мы стояли и смотрели на озеро ещё какое-то время, я – без страха, с чувством сожаления, а потом он сказал:

– Тогда тебе не просто повезло. Ты испытала страх, приняла его ещё в воде и переборола ещё до того, как тебя нашли спасатели. Мы с тобой много тренировались, и я уверен, что ты отлично плавала уже в девять лет. И я также знаю, что все осознав – тебе снова стало страшно. Но, котёнок, ты должна всегда помнить, что бояться всегда проще, чем идти вперёд. Тогда ты сумела убедить нас с мамой, что больше не будешь бояться и пойдёшь вперёд несмотря ни на что. А сейчас мы снова переживаем, что ты закрываешься.

Я неотрывно смотрю на озеро. Он прав, всего лишь какой-то наркоман в подъезде сумел пошатнуть мою психику. Но не настолько, чтобы об этом переживал папа, не-а. Тем более, наркомана этого я ударила по голове, будет знать как лезть к девчонкам, ему повезло, что мой нож не раскрылся. А смогла бы я человека ударить ножом, вопрос?

– Наверно, просто мне нужно было с кем-то об этом поговорить. Я не собираюсь сидеть дома, в понедельник у меня учеба и курсы английского.

Краем глаза вижу, что папа повернулся ко мне и расплылся в улыбке.

– Это хорошо. А наркомана твоего нашли.