Я больше не коп

— Рассказывать недолго, Лоуни. Все произошло так быстро. Во второй половине дня мне понадобилось в уборную…

— И ты оставила деньги здесь?

— По–твоему, я должна была таскать их в туалет? Почему ты не приковал сумку к моему запястью? Откуда я могла знать…

— Ладно. — Мелоун сделал вращательное движение головой, отчего затрещали шейные позвонки. — Не могу избавиться от этой чертовой усталости. Похоже, я свалюсь с гриппом.

— Ничего, ты справишься. — Эллен улыбнулась, радуясь перемене темы. Ей не хотелось говорить о деньгах.

— Ты пошла в уборную и оставила сумку в гостиной. — Мелоун не мог больше думать ни о чем. — А когда ты вышла, сумка исчезла?

— Нет, он был еще здесь.

— Кто?

— Мужчина…

— Какой мужчина? Как он выглядел?

— Я расскажу тебе, если ты не будешь меня перебивать. Должно быть, он услышал, как я спускаю воду, и понял, что я сейчас выйду, поэтому спрятался в прихожей рядом с дверью уборной. Как только я вышла, что–то ударило меня по голове, и я упала.

— Ударило? — Мелоун впервые увидел на голове жены пурпурно–желто–зеленую шишку размером с яйцо малиновки. К волосам вокруг шишки прилипла засохшая кровь. — Господи! — Он обнял ее. — А я кричал на тебя! Лучше вызвать доктора Левитта, чтобы он осмотрел твою голову.

— Мне не нужен никакой доктор. Поболит и перестанет. Самое главное, Лоуни, мы вернули Бибби.

Мелоун выругался. Он сам не знал, кого ругает — неизвестного вора, трех бандитов, Тома Хауленда, себя или судьбу. Конечно, то, что Бибби дома, — самое главное, но, если деньги исчезли, неприятности еще не закончились…

— Не понимаю, — сказал Мелоун. — Кто это мог быть? Ты смогла его разглядеть, Эллен?

— Только мельком, когда падала, и то как в тумане. Чудо, что я вообще что–то увидела. Я даже не помню, как упала на пол — должно быть, отключилась минут на пятнадцать.

— Можешь описать вора? Ты видела его лицо?

— Нет. У него было что–то на голове…

— Одна из масок трех медведей?

— Нет, похоже на женский чулок — как у грабителей в кино. Они могут видеть сквозь него, но их лица разглядеть нельзя.

— А ты видела, чем он тебя ударил?

— Нет, но потом я нашла обломки, — мрачно ответила Эллен. — Это был мой святой Франциск. — Статуэтку святого Франциска подарила Эллен ее тетя Сью — в монашестве сестра Мария Инносента. Это была дешевая керамика, но Эллен она нравилась. — Я попыталась склеить ее, но осколки слишком мелкие.

Мелоун знал, что означала для Эллен потеря святого Франциска. Ее тетя умерла в боливийской миссии — ей перерезал горло помешавшийся крещеный индеец.

Помешавшийся… Все это дело выглядело чистым безумием.

— Ты заметила что–нибудь еще, Эллен? Как насчет его одежды?

— Пиджак, брюки…

— И больше ничего?

Эллен покачала головой, поморщившись от боли. Мелоун крепче обнял ее.

— Какого он был роста?

— Не знаю. Не очень большого. Я ни в чем не уверена, Лоуни. Все было как во сне.

— Он что–нибудь сказал? Ты слышала его голос?

— Нет.

— Это один из тех троих.

Теперь пришла очередь Эллен удивиться. Она повернулась в его объятиях.

— Один из них обманул двух сообщников — ничто другое не имеет смысла, Эллен. Я заснул в кустах, наблюдая за хижиной, — я так устал, что проспал до позднего вечера. Любой из них мог отправиться в город, и я бы этого не заметил. Они могли даже уходить по очереди. Больше никто не знал, что деньги здесь. А если вор был не очень высокий, как ты говоришь, значит, это не мог быть Хинч. Очевидно, это Фуриа. Ты не видела и не слышала автомобиля?

— Я была в уборной и не прислушивалась, а когда пришла в себя, вор уже исчез. Я выбежала из дома, но на улице не было ни души — во всяком случае, не было машины.

Мелоун уставился на ковер.

— В чем дело, Лоуни?

— Я должен предупредить тебя, детка. Мы в еще худшем положении, чем были раньше.

— Но мы вернули Бибби. — Эллен освободилась и встала. — Пожалуй, я поднимусь и посмотрю, в порядке ли она.

Мелоун остановил ее:

— Ты не понимаешь…

— И не желаю понимать!

— Пожалуйста, выслушай меня. Они вернутся за своими чертовыми деньгами. Сейчас они злы как собаки, потому что я забрал у них Бибби, а когда они узнают, что деньги исчезли, то разозлятся еще сильнее.

— Но ведь ты сказал, что деньги взял один из них!

— По–твоему, он признается в этом двум другим? Эллен, ты и Бибби в страшной опасности! Я должен забрать вас отсюда как можно скорее. Позвоню Джону, а ты иди наверх, разбуди и одень Бибби…

Три фигуры заполнили арочный проем.

— Только шевельнитесь, и вы покойники! — послышался резкий голос.

Мелоун не слышал, как они вошли — должно быть, подкрались, как кошки к гнезду. Они не выглядели опасными — скорее нелепыми, как ансамбль каких–нибудь хиппи: маленький щеголь в аккуратном костюме, громила в кожаной куртке и джинсах, блондинка в бушлате и слаксах, с яркой косынкой на голове.

Но револьвер Мелоуна в перчатке Фуриа, «вальтер» в лапе Хинча (выходит, Фуриа не выбросил его в Тонекенеке — не хватило сил с ним расстаться) и особенно взгляд в глазных прорезях маски девушки отнюдь не казались нелепыми.