Я больше не одна

– Да, я буду радоваться, что нахожусь не здесь.

Они улыбнулись, и Сьюзан обняла Шон. Объятие длилось дольше, чем следовало, но Сьюзан не торопилась отпустить ее. Наконец, Шон разомкнула руки.

– Спасибо, что была рядом вчера, – поблагодарила Сьюзан.

– Я буду всегда с тобой, когда понадоблюсь.

Сьюзан кивнула.

– Я знаю.

Ее укололо чувство потери, когда Шон и Алекс уехали. Может, действительно им нужно провести некоторое время раздельно. Сьюзан становилась слишком зависимой от Шон.

Глава двадцатая

– Сьюзан, я поверить не могу, что ты позволила Лизе отрезать ее прекрасные волосы.

– Позволила? Рут, это ее волосы, она может делать с ними, что ей вздумается.

– И все же, теперь она выглядит так… по-мальчишески.

Сьюзан выпрямила спину, готовая отпустить едкое замечание с языка, но в этот момент вошла Тиффани.

– Мама, Брэндон хочет еще вина, – промурлыкала она, протягивая пустой бокал. – Тетя Сьюзан, а дядя Дэйв приедет на выходные?

– Нет, Тиффани, я его не приглашала.

– Но мама сказала, вы собираетесь помириться.

– Она так сказала? – Сьюзан прикусила губу. – Что ж, она ошиблась, – проговорила она, глядя на Рут.

– Возьми, дорогая, – Рут вернула бокал дочери и улыбнулась. – Разве она не прелестна? Беременность ей очень идет.

Она снова улыбнулась Сьюзан.

– Конечно, мне тоже шла беременность.

Естественно, подумала Сьюзан. И я уверена, тебе пойдет быть бабушкой, добавила она про себя.

– Так что происходит с Лизой?

Продолжая приправлять гамбургеры, Сьюзан хотела проигнорировать этот вопрос, но Рут придвинулась ближе.

– Она отдыхает летом. Занятия начнутся в конце августа, – расплывчато сказала она.

– Я имею в виду с этой девушкой?

– Ее зовут Шери, – уточнила Сьюзан. – А что с ней?

– Они почти неразлучны.

Сьюзан почувствовала, что Рут готова пойти до конца, но она не собиралась ей этого позволить.

– Да, это так, – сказала она. – Кажется, Лиза очень привязана к ней.

– Привязана? Ты не находишь это странным?

– Странным? Для кого?

– Ну, точно не для твоей подруги Шон, – заявила Рут. – Но мы говорим о Лизе. Или это передалось и ей?

Сьюзан стоило всей выдержки, чтобы не дать Рут пощечину. Ее руки сжались в кулаки, которыми она постукивала по бокам. Она молча досчитала до десяти, ее голос казался слишком спокойным даже для ее собственных ушей.

– Рут, тебе не нужно беспокоиться о Лизе. Она в порядке.

– В порядке? Ты называешь, связаться с…

Ее тирада была прервана внезапно открывшейся дверью. Обе женщины увидели Лизу, уставившуюся на них.

– Мам? Хочешь, чтобы я разожгла гриль?

Сьюзан радостно закивала.

– Да, пожалуйста.

Затем она повернулась к Рут.

– Ты поможешь мне вынести соус? – она всунула его в руки сестре с чашкой чипсов. Все что угодно, лишь бы выгнать ее из кухни.

Лиза смотрела, как удаляется Рут. Потом повернулась к матери.

– Что случилось?

– Ничего. Рут просто стерва, – выпалила Сьюзан, и они обе рассмеялись.

– Задает вопросы?

– Да.

– Ты ей рассказала?

– Нет, Лиза. Рут не может говорить об этом нормально. Или с умом, – добавила она. – Она будет продолжать делать грубые замечания, а я буду стараться их игнорировать, насколько смогу.

– Ты выглядела так, как будто хотела вцепиться ей в лицо.

– Что ж, я хотела. Иногда она меня бесит!

– Да уж, ее дети меня тоже бесят. Я так устала от этой болтовни о рождении детей, что меня уже тошнит.

Они снова засмеялись, и Сьюзан подумала, что наверно, сможет пережить этот вечер. Лиза задержалась у двери.

– Как бы я хотела, чтобы Шон была здесь.

Сьюзан вздохнула.

– Я тоже, дорогая.

Больше, чем ты думаешь, добавила она про себя.

Позже, сидя с Лизой и Шери, она размышляла, чем сейчас занята Шон. Пошла ли она на салют одна, или у нее свидание? Она не хотела думать, что Шон на свидании, поэтому она вспомнила прошлые выходные и ночь, которую провела, прижавшись к Шон. Ощутив неожиданную теплоту, ее сердце забилось чуть быстрее. Сьюзан не хотела это признавать, но ее чувства к Шон были опасно близки к тому, чтобы перейти границу дружбы. И она совершенно не знала, что с этим делать.

Глава двадцать первая

Шон ехала в горы в состоянии отрешенности. Она ничего не помнила из поездки, сбора вещей и Алекса дома. Недокуренная сигарета все еще болталась в ее пальцах, и она воткнула ее между губами.

Все эти годы. Она думала, что оставила боль в прошлом, излечилась.

Нужно было позвонить Сьюзан, как только это случилось. Нужно было приехать вчера вечером. Они бы поговорили, и Шон все бы пережила. Было ошибкой поехать сегодня в центр, теперь она это знала. Стало только хуже. Часы, проведенные в объяснениях с полицией, вернули давно погребенные воспоминания.

Она выругалась, увидев машину Рут у дома Сьюзан. Неужели они не могут провести один выходной наедине, без гостей? Наконец, она зажгла сигарету, докурив только половину перед дверью.

Сьюзан услышала, как подъехала Шон, и монолог Рут о загородном клубе отошел на второй план. Шон была гораздо позже обычного, и Сьюзан начала волноваться, сколько еще сможет откладывать обед, пока Рут и мать не начнут отпускать ехидные замечания.