Я бриллианты меряю горстями

Он ожидал другого ответа. Лукавила Дина или нет, но совпадение оказалось полным.

– Что ж, – ответил Гера. – Тогда проблема исчерпана. Завтра вечером кейс будет у Лемешева.

Дина никак не отреагировала на фамилию губернатора. Несколько мгновений она внимательно смотрела Гере в глаза. Затем медленно произнесла:

– А вдруг не будет? Вдруг завтра утром ты умрешь?

За спиной Геры скрипнула дверь и звякнули стаканы.

– Хватит балакать! Приглашай гостью в дом! – жизнерадостно сказал Бодя и незаметно ткнул пальцем Гере в спину.

«Надо выкапываться, – подумал он, спрыгивая с крыльца на гравий и направляясь на соседский сеновал. – Надо потихоньку выползать, иначе уйду в трясину с головой да там и останусь».

Глава 11

От сена шел дурманящий запах цветочного чая. Гера лежал на спине, не чувствуя своего тела, словно на поверхности Мертвого моря. Верхушки берез шумели, словно прибой. Слабый ветер касался его лица влажным теплом. Обстановка располагала к глубокому сну, но у него даже не отяжелели веки. Спится хорошо и крепко тому, кому нечего делать.

Он вскинул руку с часами и нажал на кнопку освещения. Шел первый час ночи. Гера перевернулся на живот и посмотрел на окна дома. На втором этаже по-прежнему горел свет. Желтая занавеска вяло покачивалась в оконном проеме. Как в театре теней, на ней лежала деформированная тень, в которой без труда можно было узнать профиль Боди со стаканом в руке.

Съехав ногами вниз, Гера на полусогнутых пересек картофельное поле и вошел в лес. Он направился к реке самым длинным маршрутом, какой только можно было придумать. Он пробирался через густые заросли дикой малины, через влажный овраг, где под ногами хлюпала вода, он обходил по кругу полянки и открытые участки, где его даже с ничтожной долей вероятности можно было увидеть.

Он вышел к реке почти на километр выше моста. Вода черной просекой резала лес на две части. Кроны деревьев, сросшись над рекой, образовали сводчатый тоннель. Темнота здесь была полная, как в трубе канализации.

Встав на четвереньки, Гера стал спускаться по размытому берегу к воде. Ее поверхность, закрытая со всех сторон, не отражала ни звезд, ни луны, ни далеких железнодорожных огней, и он медленно, шаг за шагом, погружался в черную бездну, содрогаясь только от одной мысли, что может наткнуться на какой-нибудь скользкий плавун, покрытый водорослями камень или водосточную трубу с обгрызенными ржавчиной острыми краями.

Чаще он просто шел на полусогнутых по илистому дну, разгребая воду перед собой и стараясь не слишком высовывать из воды голову, но попадались и глубокие места, где приходилось плыть. В такие минуты он ощущал в животе ледяной холод, и ему казалось, что угол полузатопленного ржавого железного листа скальпелем распорет его брюхо и он начнет корчиться в агонии, хватая уплывающие по течению кишки.

Какие бы страшные мысли ни посещали его голову, он продолжал двигаться к намеченной цели, уверенный в том, что ночной купальщик, если он не отказался от своего ритуала, не заметит его в водной засаде. Гера еще не знал, как поведет себя, увидев незнакомца, хватит ли у него ума воздержаться от каких-либо агрессивных выпадов или же, напротив, не наберется смелости даже приблизиться настолько, чтобы рассмотреть и запомнить лицо.

Он начал узнавать местность. Его отделяло от моста не более трехсот метров. В этом месте река крутой дугой уходила в сторону, прячась за плотным строем деревьев. Гера предпочел держаться ближе к берегу, несмотря на то что оголенные корни деревьев, торчащие как шипы, создавали море проблем. Он стал хвататься за них и, перебирая руками, как по лестнице, поплыл вперед быстрее.

Вскоре путь ему преградил ствол дерева, склонившийся над водой настолько низко, что невозможно было проплыть под ним, не окунув голову. Он сделал глубокий вдох, закрыл глаза и медленно опустился в пахнущую рыбой и плесенью воду. Река тотчас подхватила его ставшее невесомым тело и потащила вперед. Теряя контроль над собой, Гера резко оттолкнулся ногами о дно, всплыл на поверхность и едва не вскрикнул.

В каких-нибудь двадцати шагах от него, по колени в воде, стоял человек. Гера сумел увидеть его лишь благодаря тонкому лучу лунного света, пробившемуся сквозь густую крону дерева. Человек намыливал голову, энергично работая обеими руками. Гера видел лежащую у воды темную груду его вещей. Человек был среднего роста, коренастым. Пена с его головы падала на воду и уплывала ватными комками.

Как назло, река в том месте, где Гера остановился, суживалась. Течение, более сильное, чем прежде, волоком тащило его к незнакомцу. Гера пытался ухватиться руками за водоросли, но это мало помогало. Его ноги плугом вспахивали ил. Гера легко справился бы с течением, если бы мог полностью выпрямиться, но ему, чтобы не быть замеченным, приходилось сидеть в воде по самые ноздри.