Я буду Будда

Когда Стивен заканчивает, я обновляю в интернет-магазине детских игрушек каталог, загружаю несколько фотографий и отправляюсь спать. После обеда мне нужно будет написать две статьи для еще одного сайта, на этом моя работа будет закончена. Это позволяет получать хоть какие-то деньги, чтобы не выходить из квартиры уже два года.

Еду мне приносит соседка Катя. Иногда она сосет у меня хуй и верит, что обязательно выдернет из депрессии. Женщины – создания странные, им обязательно нужно кого-нибудь спасти. Особенно полные женщины. Такие женщины, как Катя. Орган что ли у них какой специальный отрастает в тех местах, где скапливается жир?

Никакой депрессии у меня нет. Просто мне неинтересно, что происходит за дверями квартиры. Что там может произойти, кроме однообразной смены времен года и погоды? И люди. Бесконечный поток куда-то бегущих людей с пит-стопами на светофорах.

Может, если бы не Катя со спасительными минетами и едой, мне не было бы так уютно в моей берлоге. Спасибо ей.

За пять минут до открытия бара я переключаюсь на камеру с улицы. Перекресток. Сначала проезжает старый зеленый форд, после него парень на скейтборде. Светофор загорается красным. Пролетает мотоциклист на бешеной скорости, и по пешеходному переходу пробегает парень в синих шортах. После перекрестка он останавливается, копается в телефоне. Каждое утро я наблюдаю за этим перекрестком и раздражаюсь, когда что-то меняется. Я переживаю за водителя зеленого форда, когда машины нет в привычное время. Что с ним случилось? Почему он сегодня опаздывает? Или когда вместо парня на скейтборде на перекрестке появляется велосипедист. Вдруг скейтбордист сломал ногу или позвоночник и больше не появится? Мне придется привыкать к какой-то другой реальности. Это жестоко с их стороны.

Ровно в девять к дверям бара подкатывает красный мустанг. Из него выходят ветхий, словно египетский папирус, дед с шахматной доской под мышкой и девушка в красной юбке.

Они заходят в бар и садятся за столик в дальнем углу. Дед аккуратно расставляет фигуры на доске. Девушка берет в баре бутылку виски и два бокала. В Москве в это время уже четыре часа дня.

Вчера выиграла девушка в красной юбке. Значит, сегодня выиграет дед. Это случится где-то в восемь утра следующего дня по Москве, когда в городе Ки-Уэст, штат Флорида, США, будет уже час ночи. Уезжают они на черном мерседесе. Каждый раз, когда проигрывает девушка в красной юбке, она смотрит в камеру, словно знает, что я за ними слежу. Смотрит с тоской и злостью одновременно. Как жена на мужа, когда они случайно встретятся на улице спустя пять лет после развода.

Через тридцать минут в мою квартиру позвонят. Это Катя. С пакетом еды, каким-то идиотским оптимизмом и улыбкой на губах. Я открою дверь, она войдет, сморщит нос от запаха в моей квартире и еще десять минут будет смотреть, как я ем.

В последнее время я стал записывать поток с камер на компьютер. Я начал бояться, что камеры однажды выключат и тогда придется смотреть в окно на реальный мир. На реальный мир за окном, в котором нет девушек в красных юбках на красных мустангах. Нет стариков с шахматной доской и нет города Ки-Уэст, штат Флорида, США. Но есть город Москва, самая окраина. Новогиреево. Здесь только кинотеатр «Киргизия», скопление маршруток и люди в ожидании весны. Даже летом в ожидании весны. Потому что весна – это единственное, чего стоит ждать в таком месте.

Катя вчера не пришла. Дед проиграл. Это был первый раз, когда девушка в красной юбке выиграла две партии подряд, и теперь счет был в ее пользу.

Она встала из-за стола и посмотрела в камеру. Я еще долго наблюдал, как дед сидит за столом и пытается понять, почему он проиграл.

Когда все посетители разошлись и Стивен вышел со шлангом на улицу, чтобы смыть грязь с асфальта, я лег на кровать. Я не встаю уже вторую неделю. Катя не приходит с едой, но и есть мне не хочется. Ничего не хочется. Может, дед проиграл девушке в красной юбке партию, в которой ставкой была моя жизнь. Почему нет? По крайней мере, это красиво, когда смерть приезжает за тобой на красном мустанге, а жизнь хочет прокатить на черном мерседесе, но не может для этого выиграть в шахматы у смерти твою жизнь. И вполне логично, что эти двое обитают в самом южном городе США – Ки-Уэст, штат Флорида. Где не бывает зимы.

* * *

– Сколько он так пролежал, Андрей Семенович? – Долго, если протек сквозь матрас, пол и начал капать с потолка.

– Самоубийство?

– Кодокуши.

– Как это?

– Это когда вот так, – ответил капитан полиции, участковый Андрей Семенович Томаровский. Он аккуратно сложил три стандартных листа бумаги, исписанных от руки неровным крупным почерком.

Андрей Семенович хлопнул дверью служебной машины. Достал из кармана листки и прочитал последнее предложение: «Где не бывает зимы».

Дома Андрей Семенович включил компьютер, нашел в поисковике трансляцию с камер бара SloppyJoe’s. Он открыл форточку, закурил сигарету и стал ждать. «Что случилось с тобой, парень?» – думал Андрей Семенович.