Я буду любить тебя вечно

Порекомендовали очередное светило – чудо-доктор принимал на дому. Подхватив еле живую Иришку, Ольга отправилась в Измайлово, еле нашла богом забытую улицу.

Дверь открыла немолодая дама в легкомысленном стеганом розовом халате и в таких же розовых атласных, каких-то «прелюбодейских» тапках. На голове дамы громоздилась пышная, слегка скособоченная, потрепанная «башня». Сильно напудренное лицо и блестящие от перламутровой розовой помады губы сложились в «бутончик».

– Вы от Веры Ивановны?

Растерянная Ольга кивнула.

Дама в розовом жестом предложила войти, отступив вглубь коридора.

«Наверное, домработница!» – догадалась Ольга, ожидая наконец увидеть светило – наверняка сухую, интеллигентную, поджарую старушку-профессоршу с пучком и в строгих очках, непременно в черной или серой юбке и белой накрахмаленной блузке.

Но дама с пучком и в блузке все не являлась. Зато Розовая Дама – так моментально нарекла ее Ольга – все тем же царственным жестом пригласила их пройти.

– Девочку мы определяем сюда, – сказала она, и Иришка, как завороженная, прошла за ней в комнату. Комната была странной – мягкие игрушки, от крохотных мышек до огромных, почти в человеческий рост, собак и слонов, коробки с играми, бесконечные пупсы, куклы всех размеров и мастей, батарея машинок, от крошечных, с ладонь, до грузовиков и подъемных кранов, проигрыватель со стопкой пластинок, детская плита с кастрюльками и сковородками, мини-больница с приборами, шприцами и стетоскопами и пластмассовыми баночками. Все это магазинное изобилие, невозможная детская роскошь оглушали и даже пугали.

Иришка, державшая мать за руку, сжала ее так сильно, что Ольга испугалась – и подозревать не могла, сколько силы таится в руке ее немощной дочери. Еще больше побледневшая девочка с испугом посмотрела на мать.

– Можно, мам?

Ольга кивнула. Розовая Дама строго велела Ольге:

– Ступайте за мной!

Иришка, обычно робкая и застенчивая, на мать даже не оглянулась.

Розовая Дама провела Ольгу на кухню. Светило так и не появилось. «Может, занята? Или вышла?» – продолжала недоумевать растерянная Ольга.

Но Розовая Дама уселась напротив, слегка распахнув полы халата и показав полные круглые колени. Потом она ловко закурила папиросу и наконец кивнула.

– Рассказывайте! И поподробнее! Здесь важны все детали.

Ольга, изо всех сил пыталась взять себя в руки и собраться с мыслями.

– Да-да, непременно!

Розовая слушала внимательно, ни разу не перебив. Вопросов она не задавала, только все время помечала что-то в своем блокноте. Тоже, представьте, розового цвета! Вот уж чудно…

Ольга закончила говорить, и Розовая, прикурив новую папиросу, проговорила:

– Ну все понятно. Сейчас понаблюдаю за девочкой, а уж потом… – Она бодро прошла в «игровую», и Ольга услышала их с дочкой разговор. Точнее, не сам разговор – подслушивать под дверью ей было неловко, – услышала, как Розовая что-то спрашивает у дочки, а ее молчаливая Иришка отвечает бодро и живо. Ольга чуть выдохнула и наконец огляделась – кухня вполне соответствовала хозяйке: была игривой, с налетом кукольности, не очень настоящей, тоже игрушечной, что ли?

Розовая, в цветах, клеенка. Бежевая мебель с сиреневыми цветочками, яркая кастрюлька – тоже в цветочек. Игривый абажур в кружевах, на подоконнике, в тесный ряд, горшочки с фиалками, от темно-фиолетовой до кипенно-белой. И коврик у плиты пушистый и тоже, ох, розовый. «Что-то определенно не то у тетеньки со вкусом, – вздохнула Ольга. – Может, застряла в детстве? Педиатр все-таки, с позволения сказать».

Через час с небольшим Розовая вышла из детской. Молча села напротив и принялась что-то строчить теперь уже в обыкновенной школьной тетради. Испуганная Ольга не выдержала.

– У нас… очень плохо? – почти шепотом спросила она.

Розовая остановила ее жестом пухлой руки, дескать, не мешайте, мамаша!

Сжавшись от страха, Ольга молчала.

Наконец Розовая отложила ручку и, глубоко выдохнув, подняла на Ольгу свои водянистые, выпуклые глаза.

– Ну, значит, так! – проговорила она, и Ольга вздрогнула.

Оказалось – ничего страшного, все поправимо и излечимо.

– Но! – Снова кверху пухлый палец в розовом маникюре. – Но! Меры надо принимать быстро, пока вы окончательно не загубили ребенка! Чудесного ребенка, надо сказать!

При слове «загубили» Ольга снова вздрогнула.

– Итак. Срочно поменять климат! Срочно – вы слышите? На море, в Крым, где тепло и сухо. В степь, вы меня понимаете? Потому что все это – начало астмы!

Ольга послушно соглашалась:

– Да-да, я понимаю!