Я буду любить тебя вечно

Ванда непринужденно взобралась на стул, развернулась вокруг своей оси и вдруг, откинувшись на спину, начала падать. Ее еле успели подхватить, спасти от удара о деревянный пол. Соню аж передернуло, представив, что было бы, если ребята оказались менее расторопными. Но Ванда, весело смеясь, вновь взобралась на стул и тут же повторила падение на спину. На этот раз ее поймали более организованно и ловко. Теперь она предложила каждому ученику последовать ее примеру, и при этом улыбаться. Возле стула образовалась очередь желающих. Вначале испытуемые улыбались напряженно, но после нескольких падений уже смеялись по-настоящему. Как-то так оказалось, что все упражнения, тесты вызывали улыбку, создавали хорошее настроение, отсекая проблемы повседневности. Масса информации, новых впечатлений к вечеру переполнили ее, так что, проснувшись ранним утром, она помнила о событиях предыдущего дня очень смутно. Валяться в постели - в прошлом это было ее любимым занятием, - было некогда, предстояло выполнить домашнее задание. А оно было непростым. Надо было прийти на занятие в образе, противоположном повседневному. В голове роилось несколько вариантов, она, усмехнувшись, остановилась на одном, как ей показалось, самом оригинальном, и вызвала по телефону такси.

К удивлению, таксист спокойно отнесся к ее облику: без макияжа, с непричесанными волосами, в пальто наизнанку, под которым джинсы и блузка, также были одеты наизнанку.

Она вовсю улыбалась, представив, какой фурор вызовет ее вид в группе. Но таксист ей все же испортил настроение, предложив:

- Детка, я вижу, ты провела бурную ночь, не желаешь ли провести не менее бурное утро у меня на квартире? Потом доставлю, куда скажешь, на шару! Ты не бойся, твои услуги я оплачу!

Соне захотелось заплакать - вроде и вырядилась, как не в себе, а таксист сразу признал в ней проститутку.

- Почему ты считаешь, что мне можно делать подобные предложения? Одежда? Печать на лбу? Или что-то другое!?

- Глаза! - рассмеялся таксист. - Взгляд, а в нем ожидание, как у бездомной собаки.

Их выражение никакой одеждой не скроешь. Я таких, как ты, видел и перевидел. Телефон есть? В тебе есть что-то такое, что влечет. Хотя выглядишь как чучело, но чувствуется, что ухоженная. Я таких люблю.

- Дурак ты, таксист! - улыбнулась Соня, а у самой кошки скребли по сердцу. - артистка я. Вхожу в образ, поэтому и выгляжу так. Плохой ты психолог. Мне вон у того здания останови.

- С тебя десятка, артистка погорелого театра! - ухмыльнулся таксист, останавливая автомобиль. - Передумаешь, - звони! Вот тебе визитка, - и он сунул на прощание прямоугольный кусочек картона. - Зовут меня Вася, диспетчер не перепутает, других нет.

- Прощай, таксист-Вася! - Соня легко выскочила из машины и упругим шагом направилась ко входу, демонстративно выбросив визитку в урну. Таксист не до конца испортил ей настроение, но подпортил основательно, хотя и помог сделать выводы для себя - входя в образ мало поменять внешность, надо измениться и внутренне. Но худшее ожидало ее впереди. Оказывается, из их группы прийти в одежде наизнанку догадались аж пять человек, а одна девица поверх джинсов напялила белые трусики. Не прошло и двадцати минут, как Соня забыла о своих невзгодах, поддавшись энергетике занятия. Поздним вечером, возвращаясь домой, она ломала голову над новым заданием - что ей надо надеть, сделать, чтобы на занятиях в ней увидели пожарника?

22.

Галя, в оранжевом халате, низко наклонив голову, подметала щеткой в мужском зале парикмахерской. Здесь одновременно работали шесть мастеров, в основном мужчины. Работа была не тяжелая, но чувствовала себя Галя мерзопакостно, потому что мастера и клиенты были разные. Одни ее просто не замечали, словно она пустое место, а другие пытались отыграться на ней за плохое настроение, возможно, испортив его дома или по дороге сюда. Впрочем, в одном они были похожи: и те и другие относились к ней свысока, словно она была человеком более низкого сорта, чем они сами. Возможно, полтора года тому назад, когда только приехала в столицу деревенской девчонкой, она этого просто не заметила, не обратила бы внимания, но сейчас, когда учится в педагогическом университете, живет в квартире, расположенной в центре города, имеет мужа-кандидата, «без пяти минут» доктора наук, такое отношение ее больно задевало. Она верила, что пройдет не так много времени, и она займет место, подобающее ей, гораздо выше, чем эти парикмахеришки, или большая часть их клиентов.

«Но для этого должно пройти время. Возможно, даже очень много времени, - подумала она, вздохнув. - А пока приходится подметать за клиентами их волосы. И думать, думать, витать в облаках, чтобы не сойти с ума от размышлений о том, что все предыдущие усилия были предприняты зря».