Я буду любить тебя вечно

Всю жизнь сталкиваясь с рациональным, живя по законам разума, а не веры, он сейчас хотел соприкоснуться с чем-то непонятным, неподдающимся объяснению, иррациональным.

С тем, с чем ему довелось впервые столкнуться в селе Ольшанка, на родине Ольги, после чего его жизнь пошла кувырком. Сейчас, когда он безвозвратно потерял все, чем дорожил: любимую жену, друга, положение в обществе, интересную работу, а получил навязанное сомнение в ценностях прошлого, апатию, бессонницу, партнера по кровати, он хотел получить толчок извне, который, возможно, хоть и не вернет, но как-то нормализует его жизнь.

Чуда не произошло, в отражении зеркала Глеб увидел только самого себя, ужасно бледного, с расширенными от страха зрачками глаз и всколоченными волосами.

«Сейчас сам спокойно сойду за привидение», - невесело подумал он, и занялся исследованием рамы зеркала. Во сне женщина легким движением сдвинула часть рамы с левой стороны, словно пенал, там оказался маленький тайничок. При колеблющемся свете свечи рама зеркала выглядела привлекающе-таинственной, и как-то по-другому. Сейчас, внимательно изучая выпуклый орнамент из разнообразных человеческих и звероподобных ликов, он пришел к выводу, что это изображены божества различных религий и верований. Одни божества были ему знакомы, другие нет. Вот по центру, на самом верху зеркала, расположился человек с головой собаки, не иначе, как древнеегипетское божество Анубис, покровитель мертвых. По правую от него сторону расположилось божество с мерзкой физиономией, похоже, Мара из буддийской мифологии, а за ней десять злых ликов, представляющих страсти человеческие: желание, ненависть, сомнение и тому подобное. А вот это незнакомое божество расположилось на груди спящего человека и словно душит его. Во всех этих непохожих друг на друга божествах присутствовало что-то общее, связывающее их.

«Женщина с прижатым к губам пальцем, - вспомнил он, - это древнеримская богиня Ангерона, ее связывали с манами, таинственными силами, утешением в горе». От небольшого усилия фрагмент рамы, изображающий женщину с прижатым к губам пальцем, отошел в сторону, открыв углубление, где оказался помятый листок бумаги. Хотя Глеб что-то похожее ожидал, но все равно на мгновение обомлел. Затем усмехнулся: «Возможно, это символично - открыл этот тайник и нашел утешение? Или наоборот?» - даже при неверном свете свечи он узнал красивый, твердый почерк Ольги. У него вздрогнуло сердце - весточка от покойника! Сразу стал жадно читать.

«Любимый Глеб! Мне очень не хватает тебя, а тебе, надеюсь, меня. По-моему, мы оба в прошлом наделали много ошибок, и за свои я у тебя прошу прощения…Лучший судья - время, и твое отсутствие - это пустота в моей жизни, пустота желаний. При наших встречах (рука дрожит, когда я пишу это ненавистное слово «в зоне»), я пыталась рассказать о своих чувствах, но ты отгораживался от меня шипами, словно ежик. Милый, добрый ежик, но слишком доверчивый… Мне кажется, кто-то незаметно вклинивается между нами, умело строя интригу, пытаясь разбить все то, что нас связывало эти годы. Сегодня я ложусь в больницу, мне очень плохо, а что еще хуже - меня гложат дурные предчувствия, что, несмотря на то, что ты скоро вернешься домой, мы, может, больше не увидимся. Обещай, если со мной что-нибудь случится, то похорони в Ольшанке, возле мамы. Потому что я здесь не смогу спокойно лежать, слишком суетно. И помни, чтобы не случилось, я буду любить тебя вечно».

Стиль письма никак не вязался с образом Ольги, не любящей признавать свои ошибки, в лучшем случае предпочитающей промолчать. Его можно посчитать письмом-прощением, письмом-завещанием. А если это так, то почему она предчувствовала, что с ней должно было что-то произойти?! А может быть, это была не случайная смерть, и она сознательно направила автомобиль в столб, покорившись неблагоприятным обстоятельствам, которые давили на нее? Но, похоже, письмо не закончено. Сейчас можно только гадать, что она хотела сказать этим письмом.

Тут у Глеба от ужаса волосы встали дыбом - он стоял со свечой перед зеркалом, и увидел, как какой-то темный силуэт прошелся за его спиной. Дрожащей рукой он включил верхний свет в комнате, затем несколько минут приходил в себя. Последовательно обошел всю квартиру, но никого, кроме спящей Гали, не обнаружил. Лег в постель и неожиданно быстро заснул.

Утром, проснувшись, почувствовал себя бодрым и здоровым, чего уже давно не было.

Мысль работала четко, логично, легко анализируя видения ночи. Поэтому первым же делом пошел проверять наличие тайника в зеркале. Обнаружив его и в нем записку, пришел в еще лучшее расположение духа, изгнав прочь сомнения в ночных страхах.