Я буду любить за двоих

Шершавые подушечки пальцев грубо проходят по скуле и разворачивают лицо почти бездыханного тела девушки, лежащей на широкой кровати.

— Ну скажи, что хочешь большего, крошка. Тебе ведь нравится… Я вижу, я чувствую…

Девушка послушно поддается и поворачивает голову. Она знает, что любое малейшее сопротивление чередуется болезненной пощечиной, это в лучшем случае. А в худшем… в худшем, это кулак в живот, иногда по почкам.

— Пить… — беззвучно шепчут губы.

— Что ты сказала?

— Пить…пожалуйста.

Каждое слово, каждый вдох, каждый выдох отдается адской болью в области грудной клетки.

— А разве ты заслужила?

Девушка молчала, не зная, что ответить. Неверный ответ мог спровоцировать монстра на жестокие поступки.

Мужчина обхватил голову девушки ладонями и помотал ею.

— Нет, — сказал он писклявым голосом, имитируя женский тембр. — Я не заслужила, мой господин.

Он опрокинул голову назад и громко засмеялся. Но уже через мгновение он замолчал, и его лицо перекосилось от безумия. Со стороны он казался человеком, лишенным разума.

— Повтори.

— Нет, мой господин, я не заслужила.

— Даaaa… моя послушная мышка. Я хочу видеть тебя такой — покорной и тихой.

Он резко встал и вышел из комнаты. Девушка продолжала лежать, не шевелясь и не пытаясь встать с кровати. Ее руки и ноги были привязаны. Конечности опухли и посинели, слишком туго их перехватила веревка.

— Я вернулся, моя мышка.

Он подошел, держа стакан с водой в руке. Остановился у изголовья кровати и с задумчивостью прошелся взглядом по голому телу девушки, покрытому гематомами и синяками.

— Ты очень красивая. Ну почему ты отказала мне? Ведь все начиналось так хорошо. Нельзя быть такой красивой и нельзя отказывать мне. Слышишь? Если бы ты не была такой гордой и такой недоступной, я бы не поступил так жестоко с тобой. Ты сама во всем виновата. Сама спровоцировала меня. Дура! Хотела набить себе цену?

Он тяжело вздохнул.

— Все еще хочешь пить?

Девушка с мольбой посмотрела на него.

— Да… пожалуйста.

Он поднял стакан высоко над ее головой и, наклонив его, тонкой струйкой вылил на лицо девушки. Вода попала в нос, глаза, но только не в рот. Она закашляла и с жадностью прошлась языком по губам, желая слизать жалкие капли долгожданной влаги. От слюны сухие и распухшие губы болезненно заныли.

— Какая же ты смешная у меня, — удовлетворенно сказал мужчина и запрыгнул на девушку. — Я снова хочу тебя. Ты такая сладкая, как персик. А я люблю персики, и я тебя сейчас съем.

Девушка в отчаянии заплакала.

— Не надо, пожалуйста.

— Ну-ну. Не плачь. Я не хочу, чтобы ты плакала.

Он нагнулся и больно укусил ее в предплечье, одновременно вторгаясь в тело девушки.

С громким криком, исходящим из самой глубины души и мокрым лицом от слез, так я проснулась сегодня утром. Кошмар, который мне не снился вот уже около года, вновь стал частью моего подсознания. Резко встав с постели, я почти побежала в ванную. Трясущимся руками, открыла шкафчик в поисках пузырька с успокоительным. Как назло его нигде не было видно. Лихорадочными движениями, я начала вынимать все из настенного шкафчика, бросая его содержимое в раковину. В самом дальнем углу я нашла свое спасение. Две таблетки и стакан воды прямо из под крана мгновенно успокоили меня на подсознательном уровне. Я знала, что примерно через десять минут мне станет лучше. Не намного, но все-таки лучше. Присев на холодный кафель, я лбом прислонилась к прохладной поверхности бортика ванной и прикрыла глаза в ожидании умиротворения.

Почему кошмар, который я надеялась больше никогда не увижу, вновь приснился мне. Почему именно сейчас? Почему моя психика снова дала сбой?

Эффект транквилизатора начал действовать, притупляя пульсирующую боль в висках и мысли. Как сквозь сон, я услышала звонок мобильного телефона.

Я не в силах пошевелиться. Пусть звонит. Мне все равно. Телефон замолчал, но уже через пару секунд снова зазвонил. И я снова его проигнорировала. Так продолжалось некоторое время. Он звонил, а я не отвечала.

Не знаю, сколько времени провела в ванной, но когда почувствовала, что в состоянии встать на ноги и самостоятельно сделать хотя бы шаг, я направилась в спальню и легла в кровать, полностью укрываясь одеялом. Я прикрыла глаза, стараясь провалиться в глубокий сон.

Мобильный снова зазвонил, протянув руку, я взяла с тумбочки трубку и ответила на звонок.

— Алло, — мой голос звучал спокойно.

— Вероника, здравствуй, это Катя. С тобой все в порядке? — озадачено спросила она.

— Доброе утро, Катя. Я в полном порядке.

— Тогда почему ты еще не на работе? — мягко спросила она.

— Не знаю.

— Ты уверена, что с тобой все хорошо. Ты ненароком не заболела?

— Я себя чувствую прекрасно. Просто я решила сегодня не выходить на работу.

— Вероника, я не понимаю… Александр Владимирович рвет и мечет, он…

— А мне плевать, — прервала я ее. — Передай ему, что я решила сегодня взять выходной. Катя, контракт я почти закончила, там осталось работы на полчаса. Думаю, ты справишься. Извини, я хочу спать.

Я прервала звонок, не дожидаясь ответа. На меня нашла апатия, мне было абсолютно все равно, что подумает Катя и тем более Огнев.