Я буду одевать ее в индиго

После долгих и утомительных хождений вверх и вниз по узким крутым улочкам, поднявшись чуть ли не на середину холма, мы наконец обнаружили это место на Калье Аливера. Это был старый розовый дом, который, казалось, вот-вот должен был рухнуть. Корявая ограда с завалившейся калиткой окружала двор, где среди мусорных куч носилось пара десятков маленьких горластых ребятишек да какая-то женщина сидела на корточках у водяного насоса.

Двенадцатилетний бизнесмен показал нам их комнату, дверь которой выходила на крытую галерею, протянувшуюся вдоль одной из стен двора. Это была маленькая темная комнатка, совершенно пустая, за исключением цементного оштукатуренного очага в углу.

Жену «американо» звали Люс. Жили они здесь много недель, но потом уехали… три дня назад. Может, они и были женаты, а может, и нет. Бедные слишком, а чтобы пожениться, нужно заплатить священнику и налог правительству, в общем, много денег, так что некоторые откладывают это дело. Раньше Люс была замужем за пекарем и у нее было трое сыновей, но все они умерли от страшной боли в животе. Сама Люс тоже болела, но осталась жива.

У «американо» часто был больной вид. Комната стоила пять песо в неделю. Может быть, «американо» продал свой… Как я ни старался, но так и не смог понять, что же должен был продать Неста. Мальчишка успел выбиться из сил и разозлиться, прежде чем до меня окончательно дошло, что он имел в виду. Это была гигантская деревянная голова, выше человеческого роста. Сеньор работал над ней каждый день. Очень искусно сделанная вещь, но уж больно противная.

Насколько я смог понять дальше, сеньор и еще один высокий «американо» с великим трудом вынесли голову из дома, забрали инструменты, посуду, одежду и матрасы и уехали на хип-де-роу. На чем? На хип-де-роу. Как? Хип-де-роу. Еще раз, пожалуйста. Хип-де-роу! Хип-де-роу!

Он был готов заплакать от досады, но я поднял ему настроение, дав несколько песо.

Когда мы вернулись в отель, нам передали записку с просьбой позвонить Энелио Фуэнтесу. Выяснилось, что он находится на вечеринке в каком-то «Коммерческом клубе» — судя по названию, месте довольно непривлекательном. Я попытался отвертеться от приглашения, но Энелио настаивал, и пришлось согласиться. Вечеринка происходила на крыше огромного нового здания агентства, занимавшегося торговлей сельскохозяйственным оборудованием, расположенного примерно в миле от города на шоссе Оксака — Пуэбла. Он объяснил, как туда добраться — надо объехать вокруг дома и подняться по лестнице.

Ступив на гигантскую крышу, я понял, почему Энелио был так настойчив. Большую часть ее поверхности занимал огромный плавательный бассейн с каким-то дьявольским приспособлением, создававшим довольно высокие волны, с легким шумом разбивавшиеся о пологий песчаный берег, очень похожий на настоящий. На высокой стене позади бассейна был изображен морской пейзаж. Остальная часть крыши была разбита на небольшие участки с лужайками, маленькими деревцами, фонтанами-бетонными скульптурами и большими яркими пляжным» зонтами. Там же работало несколько баров с бармена и официантами в красных куртках, а на эстраде вовсе старалось отличное трио музыкантов, люди прогуливали мимо теннисных и бадминтонных кортов. Все это ярко освещенное и шумное пространство было заполнено веселыми загорелыми мексиканскими бизнесменами и стайками жизнерадостных молодых девушек, которых Энелио разделил на «худышек» и «пышек». Возможно, между ними и была какая-то разница, но в чем она заключалась, я так и не смог определить.

— М-да, ничего себе… простые, теплые, примитивные люди, — пробурчал себе под нос Майер.

Энелио отыскал нас и сразу потащил к своему столику, предложив те же коктейли с ромом, что и пил сам.

— Мой старый друг Рамон… это он построил эту дурацкую громадину, — начал объяснять он. — И однажды ему пришло в голову, что здесь чертовски большая крыша, да к тому же можно задействовать и склад этажом ниже. Мы выписали из Мехико одного сумасшедшего и сказали: «Даем тебе полную свободу действий, вот и давай, сделай нам местечко, где можно хорошенько расслабиться!» Три миллиона песо! Клянусь богом, сами увидите, что теперь за эти деньги здесь можно расслабиться на полную катушку… Эй вы там, pollitas[10]! Эти мокрые пышки в бассейне — из Гвадалахары, сейчас в отпуске. Вот эту зовут Лита, она почти не знает английского, так что я беру ее на себя, о'кей? А эти двое — сестры дель Вега, та что повыше — Елена, а та что пониже — Маргарита… Милые мои, вот этого здоровяка зовут сеньор Трэвис Макги, а вот этот круглый и волосатый — Майер. Они мои друзья, а стало быть, вам с ними надо держать ухо востро.

Елена оказалась девушкой с очень эффектной внешностью.

— Оч' рада знакомитса, ми-и-стер Макги, — ослепительно улыбнулась она.

— Сейчас вы немножко с нами выпьете, — продолжал Энелио, — а потом еще поплескаетесь в бассейне. И не вздумайте заводить знакомства с разными проходимцами, иначе Энелио Фуэнтес больше никогда-никогда не прилетит в Гвадалахару на маленьком самолетике и не возьмет вас в отпуск из противной страховой конторы.