Я буду первым, заноза (СИ)

– Ма... Они уже взрослые, ты же знаешь, какие сейчас нравы, – родственница Разумовского вмешалась в наш разговор. – Я им постелю в комнате Глеба, им там будет удобнее. Ты же знаешь, раз невеста... то...

Она намекнула, что между нами уже была близость. Разуверять не стала. Мне только ночь продержаться, и только меня видели. Мне все равно, что думают чужие люди.

– Хорошо... – бабуля соглашается, стреляя загадочно глазами в Веру Константиновну.

Между ними завязался немой разговор, о котором мне не хочется знать. Поберегу свои нервы.

– Может, мы все же поедем домой? – спрашиваю у Глеба, когда женщины покинули комнату. – Или скажи адрес, я вызову себе такси. А ты утром скажешь своим… что нибудь придумаешь. Какой адрес?

– Ты боишься меня? – отвечает вопросом на вопрос, стаскивая футболку и разваливаясь на кровати.

– Пф... Еще чего...

Я боялась себя, а не его. Он с каждым разом заставляет пройти небольшое испытание. Показывать свое безразличие, становиться все труднее. Я же понимаю, что для него все это лишь игра. А я влюбляюсь по–настоящему.

– Ну да, ну да, – говорит негромко, чтобы слышала только я. – То-то ты вся напряглась, и уже, как пугливая лань собралась бежать.

– Ладно… раз так, то давай сюда футболку. Я ночевать не собиралась и вещи не брала.

Протягиваю руку за его футболкой, но Глеб хватает ее и тащит меня к себе, сваливая на кровать. Не успеваю пискнуть, как он уже сверху, придавливает меня к матрасу.

– Отпусти! – пыхчу, пытаясь выбраться, но только делаю хуже. Платье задирается, и горячая рука парня начинает скользить по бедру. – Отпусти… а то закричу…

– Кричи. Ну, я жду, – он выпил, и я не знаю, чего ждать. Затихаю. – Ты не будешь кричать, чтобы привлечь чужое внимание. Ты скромняшка. А я для тебя не опасен, ты чувствуешь это, так что, лучше расслабься. Все равно нас до завтрашнего вечера не отпустят. И я тебя не на вечер уговаривал, а на выходные.

Ну да, Глеб прав. Разговор был про выходные. Вздыхаю. Ничего не поделаешь, раз уж согласилась.

– Я поняла. Отпусти.

– Раз поняла, то давай репетировать поцелуй. Ведь бабушка не поверит, пока своими глазами не увидит, как мы любим друг друга. Знаю я ее.

Недоверчиво смотрю в лазурные глаза. А когда он приближает свои губищи, снова начинаю сопротивляться. Меня смущает его горячий обнаженный торс, от того, что приходится упираться в него ладошками, ноги почему–то слабеют.

А может хватит сопротивляться? Один поцелуй ничего не значит. Я дожила до двадцати двух лет, а поцелуев у меня было… даже посчитать нечего. Интересно, каковы на вкус его губы?

– Я согласна отрепетировать. Один раз! – тычу пальцем в пресс, и парень взвизгивает от неожиданности. – Чего там репетировать–то, небось не промахнешься… когда понадобится.

– Ну знаешь, дело серьезное, сфальшивить никак нельзя. Только лежи спокойно.

Лежу. Таращу на наглеца глаза. А тот качает головой.

– Глаза закрой, пока не лопнули от натуги, – смеется.

Закрываю. И правда, легче, немного расслабляюсь. Я чувствую аромат шоколада, и следом губы Разумовского накрывают мои. Приятно. Даже очень. Подаюсь чуть вперед, запускаю пальцы в блондинистую шевелюру.

И тут его рука сжимает мою грудь. Пока решаю, что действенней будет, укус или пощечина, как слышу стук в дверь.

– Тук–тук… детки, извините… – голос бабули придает мне сил, отталкиваю Глеба и сажусь на кровати, поправляя задравшееся платье. Одна рука наглеца так и стискивает мое бедро, шлепаю по ней. – Простите, ради бога… я вам тут лимонадик домашний принесла. Сама делала, только из холодильника… с мятой и лимоном. Ночь душная будет, освежитесь.

– Спасибо ба... – Глеб обнимает меня за талию и плотно прижимает к себе, так что и пискнуть не могу. – Я как раз думаю, с утра завтра покажу озеро Янусе. Ты нам с собой дашь лимонаду?

Какое к черту озеро? Я на такое не подписывалась. Сижу, смущенно улыбаюсь и пихаю его в бок. "Что он городит?"

– Какая замечательная идея, – поддерживает его Софья Андреевна. – Я распоряжусь, чтобы вам собрали все для пикника, – довольная своей идеей бабуля сразу пошла в кухню.

– Вот видишь... Я же тебе говорил, что ты всем понравишься.

– Ты совсем... ку-ку? – стукаю его пальцем по лбу, когда остаемся одни. – Мы могли поехать домой и закончить этот фарс, – негодую я.

– Ух... как щечки горят, – продолжает издеваться этот паяц.

Ладно, хочешь остаться со мной наедине в комнате, будет тебе ночевка. Я уже приняла решение, что спать этой ночью он будет явно не со мной в кровати. А если он думает по-другому, то это его проблема.

– Не забывай вредина, я тебе за этот спектакль неплохо платил. Сто штук, как и обещал.

– Знаешь, куда ты можешь засунуть свои деньги?

– Знаю, но не получится. Они уже на твоей карточке, – припечатывает меня ответом.

"Когда только успел? Не может этого быть, он номера не знает!" – стараюсь себя убедить в этом.

Достаю свой телефон, где находится приложение банка. Захожу в программу и вижу, что на мою карточку поступили деньги. Сумма, как и говорил Глеб, сто тысяч. Я думала, что тогда он пошутил, а тут…

– Ты с ума сошел? – говорю шокировано.