Я буду первым

Судя по всему, старший Саржу был вполне порядочным Охотником, даже Артёму понравился, но ответов от него не дождёшься. Он был немногословен и холоден, как ему и полагалось по статусу, и лишь один раз на вопрос «Где сейчас Комиссар?» он ответил, что она неважно себя чувствует, но с Артёмом проводит много времени и ему не стоит волноваться по этому поводу.

Волноваться… да плевать он хотел на волнения! Перед глазами стояло её встревоженное личико, слёзы на щеках…

Посмотрел на дверь. Артёма только что увели, их свидания были пусть и частыми, но, увы, непродолжительными. В этом доме всё делается по неким правилам и чётко по времени. Например, сейчас время полуденного чая, и, словно в подтверждение мыслей Охотника, дверь открылась и на пороге появилась горничная с подносом в руках. Она молча прошла, поставила его на стол и удалилась.

Интересно, а охотиться они тоже ходят по времени? И охотятся ли вообще? Главные лишь по праву крови.

— Чёртова Семья! — вслух выругался он и отвернулся.

— В этом я с тобой не соглашусь, — послышался голос за спиной, и Кристофер резко обернулся.

— Ева?

Девушка стояла, прислонившись к стене, словно была тут уже давно. Посмотрел на дверь. Закрыта. Как она вошла?

— Саржу — хорошая семья, в большинстве своём, — продолжила Ева.

— Это слова Комиссара? — спросил Кристофер, решив не удивляться неожиданному появлению девушки.

— Здесь я не как Комиссар, — тихо ответила она и нервным движением коснулась шеи.

Кристофер понимающе улыбнулся и приблизился к Еве. Она казалась невероятно милой. Смущённо смотрела в пол и теребила край своего чёрного платья.

— Я беспокоился о тебе. Матис сказал, ты плохо себя чувствовала.

— Я… не могу поверить, что… что…

— Ева, хватит, — коснулся он её щеки. — Всё уже решено, да и ты пришла не за тем, чтобы плакаться мне в жилетку.

— Тебе обязательно быть таким грубым? — возмутилась она, поднимая глаза.

— Конечно, нет, прости. Я рад тебя видеть. Очень. Тебе можно быть тут? Ева пожала плечами.

— Матис сказал, что прикроет.

— Ты ему веришь? Он тоже твой любовник?

— Крис! — возмутилась она и с силой толкнула его в грудь.

— Прости, прости, просто я схожу с ума, когда думаю, что тобой кто-то обладал. Хочу убить их всех.

— Обними меня, — едва слышно прошептала Ева, и Кристофер тут же прижал её к себе. Погрузил пальцы в мягкие белокурые волосы, поцеловал мокрую щёку, нежные губы.

— Не плачь, милая, не плачь из-за меня. Не хочу видеть твои слёзы, никогда.

— Тогда, перед дверьми суда, ты сказал, что жалеешь об одном. О чём, Крис? — прошептала Ева, наслаждаясь лаской и подставляя лицо под поцелуи. Первый раз открыто, не боясь осуждения.

— Жалею, что не успел сказать, что люблю тебя, Ева Фабре, — ответил Кристофер, и слёзы из её глаз полились с новой силой.

— Успел, Крис. Сначала я думала, что ты обращался к своей жене, ведь ты был пьян, называл меня Марией, а потом произнёс моё имя, и я… я смела надеяться, что те слова были для меня.

— Ева, Мария — моё прошлое. Счастливое прошлое, сейчас же я счастлив, что рядом со мной ты, пусть и ненадолго.

— Думаю, пара часов у нас есть.

— Целых два часа? — плотоядно улыбнулся Кристофер.

— Может, больше… боже мой, Крис, хватит разговоров. Поцелуй меня, — сказала Ева и обхватила лицо Кристофера, впиваясь в его губы поцелуем. Он тихо зарычал и поднял девушку так, что она обвила его ногами. Прижал к стене.

— Ева, чертовка, что ты делаешь? — прошипел он, когда она выгнулась ему навстречу и потёрлась о его возбуждённую плоть. — Я сейчас кончу, даже не прикоснувшись к тебе.

Крепче обхватил её руками, донёс до кровати и положил на шёлковые простыни. Отстранился, любуясь раскрасневшимся лицом Евы. Она была прекрасна, ясные голубые глаза, нежные губы и белые локоны, разметавшиеся по подушке. Провёл согнутыми пальцами по щеке. Нет, эта женщина не Мария, но за неё он готов продать душу первому встречному демону.

— Крис, постой, — коснулась она его руки и поднялась. Потянулась к своей шее и сняла тонкую серебряную цепочку. — Я хочу, чтобы она была у тебя.

— Зачем? — смутился он, смотря на слабый амулет морока.

— Он мой с первого моего дня работы Комиссаром, я его носила, когда вела твоё дело. Надень, пусть он будет у тебя.

Кристофер улыбнулся такому сентиментальному поступку и застегнул цепочку на своей шее. Ева благодарно кивнула и откинулась на подушки:

— Я всё ещё одета, Моро.

Он погладил её по волосам:

— Боюсь, что ты снова убежишь, как только я коснусь твоей одежды, или того хуже — мне придётся кастрировать себя.

— Мне раздеться самой?

— Да, я хочу, чтобы ты сняла это платье, — выдохнул он, сдерживая свою страсть, но ради того, чтобы насладиться столь изысканным зрелищем, можно потерпеть. Провёл рукой по ее бедру.

Она до крови закусила губу, чтобы не закричать и не выдать своего присутствия в его комнате. Это всё было невероятно томительно, возбуждающе.

Кристофер снова поцеловал её, чувствуя вкус крови, сочащейся из прокушенной губы. Ведьма. Он определённо чувствовал вкус ведьмы! Безумно любимой, но уже близкой к инициации.

— Крис? — обеспокоенно спросила Ева, кладя ладонь ему на щёку.