Я буду счастливой

Когда Кейт вошла в палату, я растерялся. Сердце пропустило пару ударов. Мне кажется, что любовь к этой невероятной девушке всегда будет частью меня. Она видоизменилась, перестала причинять боль, но она есть и всегда будет во мне. Я так рад ее видеть. Их обеих. Маленькая Софи крутится вокруг и все рассматривает с детским любопытством. Я в какой-то миг потерялся в ее зеленых глазах, как когда-то, в прошлой жизни. Мира собралась уйти, и я почувствовал себя идиотом.

— Я пойду… Не буду мешать… — такая потерянная. Мне кажется, она сейчас уйдет и заплачет где-нибудь там, чтобы я не видел. Глупышка ничего не знает. Не понимает, как сильны мои к ней чувства. История с Кейт слишком сложна, слишком болезненна. Она не могла закончиться, не оставив шрамов, не оставив ничего после себя. Мира — это другое. Это часть меня. Но умница Кейт, как всегда, все сделала правильно, опередив меня. Кому, как не ей, понимать чувства Миры в эту секунду.

Мы долго болтали о всякой ерунде. Я делал все, что было в моих силах в это мгновение, чтобы показать Мире, что ей не нужно уходить. Что она тут нужна. Мне нужна! Я держал ее за руку, слегка поглаживая пальцами нежную кожу. Когда за Кейти закрылась дверь, моя умница зарылась пальцами в мои волосы, посмотрела с нежностью и задала короткий вопрос, в котором было столько смысла…

— Расскажешь?

— Обязательно. Только не сегодня. — на секунду прикрыл глаза, чтобы через мгновение притянуть ее к себе и поцеловать. Так захотелось ощутить близко-близко ее запах, почувствовать на языке ее вкус. Я стал дышать этой девчонкой. Не думал, что такое бывает.

Время тянулось слишком долго. Мире уже скоро рожать, а я все еще валяюсь тут, а должен присутствовать на родах. Она упирается, но я все решил. Встать только надо с этой чертовой больничной койки. Степаныч на очередном обходе разрешил только сидеть, а мне ходить нужно. Нужно встать и быть с ней! Моя маленькая хрупкая девочка нуждается в защите, в заботе и просто во мне. Я вижу, как она устала, ей тяжело. Большой срок беременности и я в придачу. Возится со мной все время. У меня иногда такое ощущение, что за последнее время она повзрослела: у нее изменился взгляд, говорить стала по-другому. Но я так не хочу! Это неправильно! Я хочу, чтобы она оставалась собой, чтобы улыбалась для меня. Просто улыбалась. И эти мысли заставили меня встать с кровати.

Первые шаги я сделал только к вечеру. Каждый час в течении дня я настойчиво поднимал свою тушу с кровати и вставал на ватные от долгой лежки ноги. Падал, но снова вставал. Я ДОЛЖЕН! Я ОБЯЗАН!

— Ты с ума сошел?! — подлетела ко мне Мира и попыталась подставить плечо, чтобы я удержался.

— Что ты творишь? — я шагнул назад, не позволяя ей сделать задуманное. И меня ощутимо качнуло, рухнул задницей на кровать и выругался.

— Александр! — смотрит так строго, а мне смешно стало. И от того, что так нелепо свалился, и от этого ее взгляда, что я просто рассмеялся в голос. Стоит, смотрит на меня и сопит недовольно.

— Ну чего ты смеешься? — обиженно спросила моя малышка.

— Иди ко мне… — протянул руки, и она скользнула в мои объятия.

Обнял ее, запустил руку под толстый свитер, провел пальцами вдоль позвоночника. По ее телу побежали мурашки. Соскучилась… А я как соскучился! Я уже и не помню, когда у меня последний раз был секс… Хотя нет, помню, но лучше об этом забыть! Не хочу думать о том, что было. Она тут, со мной. Это сейчас самое важное. Забрался пальцами под брюки, коснулся упругих ягодиц. Неудобно. Как же хочется стянуть с нее все эти слои одежды… Но я не дурак… Я понимаю, что пока не готов геройствовать в постели, да и ей сейчас не желателен секс. Но отказывать себе в удовольствии просто касаться ее, осторожно, невесомо ласкать, я не собираюсь. Она жмется ко мне всем телом, уткнулась носом в шею и сопит, раздраконивая меня еще сильнее. Ее дыхание обжигает кожу, которая истосковалась по ласке, теплу, вниманию…

— Я так хочу тебя… — хрипло шепчу ей, не скрывая своих желаний. Они слишком очевидны, чтобы придумывать глупые оправдания своим действиям.

Она в ответ касается губами шеи в том месте, где только что было лишь ее дыхание. Проводит горячим языком, оставляя влажный след.

— Миррра — почти рычу я. — Что же ты делаешь?! — сильнее сжимаю руку на талии. У меня такой стояк, что тонкие штаны вот-вот порвутся, а она такое вытворяет. Вместо ответа, я получаю еще одно чувственное касание. Ее губы коснулись мочки уха, и я понял, что, если ЭТО не остановить, я сорвусь. На краю сознания еще мелькает здравая мысль, что нам пока нельзя… обоим… но, черт возьми, как же хочется!

Отстранил ее от себя с большим усилием. Коснулся щеки, поцеловал легким поцелуем в губы.

— Нельзя… не могу пока… Прости…

В ее голубых, как само небо, глазах на секунду повисло разочарование…. Малышка, если бы ты только знала, сколько его сейчас во мне. Но я большой мальчик, потерплю. Выдохнул сквозь зубы, а она вдруг улыбнулась. Тепло так, нежно. Мы даже не сразу заметили, что в палате появились посторонние.