Посреди ночи мой беспокойный сон прервал непонятный шорох. Спросонок не поняла, что происходит, только одеяло натянула повыше. Как оказалось, сделала правильно потому, что в мою комнату ввалился шатающийся Кирилл.
— Что ты тут делаешь? — возмущенно зашипела я. Нельзя, чтобы нас услышали.
— Соскучился — пьяно ответил он и залез на мою кровать прямо в обуви.
— Уходи! — я даже толкнула его для убедительности. От этого жеста одеяло упало, открывая его взору знакомую маечку.
— Мрр… — проурчал он, как довольный кот и вжал меня в кровать.
— Кир! Отпусти же меня. Дурак! Пусти! — все так же шепотом кричала на него и колотила кулаком по спине.
— Вот так ты встречаешь любимого мужчину, Мира? — возмутился он и полез целоваться. От него неприятно пахло алкоголем, и я постаралась увернуться и снова толкнуть его. В этот раз ногой. И я попала. Очень удачно попала. Он охнул, заскрипел зубами.
— Что же ты делаешь — прошипел он и до боли сжал меня в своих руках. Сердце бешено стучит, меня трясет. Но я ничего не могу сделать. Сопротивляться бесполезно, он гораздо сильнее. Закричать тоже нельзя. Тогда начнут разбираться, поведут к гинекологу и вскроется правда о нашем недельном романе. Мне остается только одно. Просто пережить эту ночь! Я обмякла в его руках, позволяя ему сделать то, зачем он пришел.
Кир, несмотря на сильное опьянение, ловко разделся и стянул с меня несчастную майку.
— Да… — зарычал он, больно впиваясь губами в мою грудь. — Сладкая… — прикусил кожу на груди, затем сосок.
— Больно — выдохнула я, все же надеясь, что он ослабит напор.
— Когда била меня по яйцам, мне тоже было больно! — зло прошипел он и стянул с меня пижамные шортики.
— Кирилл, пожалуйста… не надо…
— Помолчи… хочу тебя… ты же еще утром мечтала об этом, когда рыдала в саду — он как-то зло усмехнулся и вошел в меня своим твердым пульсирующим членом.
Сжала руками простыни по бокам, прикасаться к нему не хотелось, и просто ждала, когда он закончит. Сегодня я не испытывала к нашей близости никаких трепетных чувств. Было ощущение, что меня измазали в грязи — мерзко и противно.
Он долго пыхтел надо мной, причиняя боль и дискомфорт. И вот наконец кончил и упал рядом, закрывая глаза.
— Разбуди меня утром — пробормотал он и вырубился.
Моя детская сказка рушилась, осыпалась осколками на плюшевый бежевый ковер моей комнаты. Мое сердце разбивалось, разваливалось на части. А мужчина моей мечты спал рядом и мне впервые не хотелось даже находиться возле него. Я тихо встала, обернулась простыней и ушла в душ. Хочется смыть с себя эту ночь. Это мерзкое ощущение использованности.
На рассвете я кое-как растолкала Кира и он, шатаясь, ушел домой, а я, наконец, забылась в беспокойном сне. Весь день провела в кровати.
— Деточка, ты не заболела? — няня снова беспокоится. Мать даже не зашла ни разу, а отца, как всегда, нет дома.
— Все хорошо. Мне просто тоскливо, няня. — ответила я этой доброй женщине. — Пройдет.
— Конечно пройдет — она тепло улыбнулась. — У тебя скоро менструация. Перепады настроения нормальны, ты помнишь? — я только кивнула. Няня поцеловала меня в лоб, погладила по голове и вышла, оставляя одну.
Глава 4. Мирослава
Кирилл больше не приходил. Я всячески избегала мероприятий, где мы могли бы встретиться и по не многу возвращалась в обычный ритм жизни. Многочисленные занятия по музыке, рисованию, английскому, йоге помогали не думать о нем. Сложно было только по ночам, но я изматывала себя так, чтобы просто падать и сразу засыпать. Мама радовалась моим успехам у репетиторов, няня беспокоилась. Ничего нового.
Время шло, и я стала оживать. Снова ходила гулять с подругами. Лето подходит к концу и глупо тратить последние теплые дни на заточение в комнате. Магазины, пляжи, посиделки в кафе окончательно привели меня в норму. Жила же я как-то раньше без Кира. Жила! Вот и сейчас снова начала жить. А то, что произошло — это хороший урок. Это опыт, пусть и не самый лучший, но теперь я точно буду осторожнее.
Сегодня мы с мамой и парой ее подруг с дочерями едем в торговый центр. Нужно закупиться для нового учебного года. Тем более, что Универ, это не школа. Надо быть шикарной, как говорила мама.
— Мира, ты чего не ешь, девочка? — обеспокоенно спросила няня. — Ты неважно выглядишь. Тебе нездоровится?
— Не знаю — честно ответила я — Немного тошнит и кружится голова. — Наверное съела вчера что-то не то в кафе.
— А я тысячу раз тебе говорила — вклинилась в разговор мама — Не ешь всякую дрянь в этих забегаловках! Есть же приличные рестораны, но нет! Мирослава Арефьева поглощает фастфуд, как будто воспитывалась в обычной семье!
— Мама! — возмутилась я. — Хватит! Мы же не в средние века живем!
— Это не важно, Мира! Приличия нужно соблюдать в любом веке! — я только закатила глаза. Но этот жест оказался фатальным, меня затошнило сильнее, и я убежала в туалет.