Я буду тебе чужой

– Следовательно, и надо подходить к этому, как к нечеловеческому. Попытка создать некий общий тип серийного убийцы провалилась. Ученые сошлись только в одном – что все они имеют некую «движущуюся силу», как определил доктор Майк Бери из Манчестера, который двадцать лет изучал этот контингент. Наши психиатры и психологи объясняют, что чудовищными поступками руководят в убийце некие психические автономные комплексы – АК. Скажем, тихому затюканному работнику является голос, приказывающий убивать; в прекрасном семьянине вдруг возникает неистовое желание к насилию над детьми, которому он не в силах сопротивляться, и тому подобное. Теперь замените слово АК на черта, беса, инопланетянина, вселившегося в разум – что изменится? Ничего. Суть останется одна – появляется некое чужое сознание, использующее в своих целях человеческий разум. И этот автономный комплекс, черт, бес, демон проявляют себя через человека. Вам какой термин больше нравится?

– Ну, пусть будет… автономный комплекс.

– Сокращенно АК, – усмехнулся незнакомец. – Как хотите. Мне нравится. Так вот, любой АК, как и любая упорядоченная структура, обладает некими параметрами, количественными и качественными характеристиками. Остановимся, скажем на одном – мощности. В электротехнике она равна произведению силы тока на напряжение. Чем выше напряжение и сила тока, тем больше мощность. Даже мощность лампочки карманного фонаря ощутима. А тепло человеческого тела вообще ощущается на расстоянии. Я подношу свою ладонь к вашей руке, но не касаюсь ее. Чувствуете?

– Да, – сказала она, чуть помедлив, и пожалела, что он не коснулся ее озябших пальцев.

– Представляете мощность АК, нацеленного на безжалостное уничтожение людей? Его присутствие ощутимо на расстоянии и проявляется видимо, грубо и зримо. Могут начаться проблемы с электричеством, например, погаснет свет в люстре…

Гирлянды вдруг беспорядочно замигали, и выключились. На секунду воцарилась кромешная тьма, в которой отчетливо громко и грубо послышались раздраженные голоса за столиком, за которым сидел танцор со своими дружками… но гирлянды тут же вспыхнули и засияли прежним игривым светом.

– Фон негативной энергии резко повышается, рядом с вами начнут происходить ссоры, конфликты.

У стойки бара стеклянными брызгами разлетелась кружка, которую уронил седоватый мужчина в замшевой куртке. Он тут же повернулся к барьеру, как будто не хотел, чтобы кто-то разглядел его лицо. Полез в карман, достал бумажник… Но скандал все же случился, поскольку бармен – худощавый гордый кавказец – ни в какую не хотел убирать осколки.

– Люди здоровые, с нормально развитой системой безопасности, конечно же, чувствуют эти изменения и подсознательно стремятся избегать находиться с источником подобной энергии. Обычны объяснение такого рода «стало неуютно, как-то похолодало, что-то не по себе… вплоть до «мороз по коже пошел». Поэтому, места, где появляется АК, как правило, в это время становятся намного безлюднее, чем обычно.

– Хм, я сейчас чувствую холод, но ничего в этом нет нечеловеческого. Поздно, сентябрьские ночи прохладные. Да и не сказать, что в кафе народу меньше, чем обычного.

– Меньше, намного меньше! – перебил мужчина, и тут же досадливо поморщился, как будто проговорился. – Извините, я просто рассуждаю.

– Продолжайте, – простила она его.

– Мысль понятна. Когда мы будем точно знать, с каким объектом нам приходится иметь дело, тогда мы сможем принять меры для его обнаружения и задержания. А так, изучать личности маньяков – все равно что копаться в ворохе одежды, сброшенных с себя автономным комплексом. Что было одето на нем, чье лицо АК брал напрокат и чье возьмет в следующий раз… не имеет большого значения, – малопонятно, и больше для себя проговорил мужчина.

Встряхнулся, энергично хлопнул в ладоши.

– Что это я – все о своем, да о своем. Давайте выпьем! А потом позвольте пригласить вас на медленный танец.

Они выпили, он – залпом, она – едва пригубив бокал, и вышли на свободное место между столиками.

– Я об этом мечтал весь вечер, – прошептал он, робко коснувшись ее волос губами.

– Поэтому весь вечер запугивали меня до смерти, – рассмеялась она и положила руки ему на плечи. – Вам надо сменить амплуа. Редкую женщину можно соблазнить, рассказывая ей печальные истории.

Из колонок стереоаппаратуры лилось «Пускай все сон, пускай любовь – игра… На том и этом свете буду вспоминать я, как упоительны в России вечера!»

– Я как увидел вас, то ни минуты не сомневался том, что вы по-настоящему редкая женщина.

«Началось, – обреченно подумала она, – Они все говорят одно и тоже». Но все же, помедлив, склонила голову на его плечо, – «Ну и пусть…»

Они танцевали, тесно соприкоснувшись друг с другом. Разноцветный туман лентой качался над ними, зарево над северо-востоком города блекло, на парковых дорожках гасли матовые шары фонарей, на листьях кустарников скапливалась темная роса…

Заиграло что-то бравурное, восточное, малопонятное.

– Мне пора, – вздохнула женщина и отстранилась. – Странно, я провела с вами два часа, а даже не знаю, как вас зовут, и вообще, кто вы такой?