Я буду твоим единственным

Я с удовольствием слежу за тем, как он шьет, и снова улыбаюсь. Невольно накатывает дежавю.

Я помню, как он учил шить нас с Верой. Нам, медсестрам, разумеется, это не нужно. Но на первом году учебы нам хотелось попробовать все! Илья раздобыл шовный материал и показывал мастер-классы на сырых яйцах и фруктах. Делал красивые заплатки, мы наблюдали с открытыми ртами. Он тогда еще не был самым крутым травматологом города. И у него было время развлекать меня с подругами длинными зимними вечерами.

Вообще, на сестринском все девочки были в восторге, что я замужем за хирургом. Такой контраст с моими друзьями из прошлого. С Владой и Галкой я, кстати, так и не виделась. Иногда, раз в полгода, мы вместе ужинаем с Олесей, чтобы не терять связь.

Уже в самом конце Илья бросает на меня долгий взгляд, и наши глаза встречаются. Я вижу его восторг от осознания проделанной работы. И отвечаю тем же.

Все это молча.

Пока иду отдыхать, размышляю о том, что ничего сверхъестественного он не требовал. Алиса, наверное, разволновалась и начала путаться. Он ей сразу понравился, а когда есть сильная симпатия — работать нелегко.

- Все в порядке, - говорю я, заходя в сестринскую. - Я в душ. Вся мокрая.

Алиса бросает на меня взгляд и отворачивается. Я понимаю ее чувства, ей ужасно обидно. Дождавшись, пока мы останемся наедине, Вера мне шепчет:

- Минут через пять, как ты ушла, Софья Ашотовна вспомнила, что вы бывшие. И кинулась за тобой, но было поздно. Ты уже зашла в операционную. Она себе места не находила, так за тебя переживала. Вы с завом себя так ведете, что все вокруг забывают, что вы были женаты.

- Все хорошо. Он ничего особенного не требовал. Разговаривает нормально. Без «спасибо-пожалуйста», конечно. Но и без психов. Не знаю, почему на Алису сорвался.

- Она в самом начале налажала. Он вроде бы не орал, а спокойно сказал, что ему требуется другая медсестра, чтобы продолжать. И посмотрел так, что... ну без вариантов, понимаешь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ясно. Я посплю немного, хорошо? Очень устала. Такой нервяк!

- Могу себе представить.

До рассвета остаются считаные часы. Я мгновенно проваливаюсь в сон и на два часа выпадаю из жизни. Просыпаюсь от щелчка вскипевшего чайника.

Голодная. Надо перекусить.

Пока умываюсь, наливаю себе чай в чашку, все время прокручиваю в голове минуты, проведенные бок о бок с новым завом. Его голос, его движения. Внимательные глаза. Его спокойствие, которое чувствовали все участники. Как будто он взял на себя всю ответственность.

И только сделав пару глотков горячего живительного напитка я вспоминаю, что так и не ответила Сереже!

Капец, Поля!

Аж потом прошибает. Хватаю сотовый. Там пара вопросительных знаков и несколько слов:

«В аэропорту».

«Полетел».

«Сели, все хорошо».

Вот блин!

«Прости, вызвали на срочную операцию. Не успела ответить. Напиши, как проснешься. Скучаю».

Я кладу руки на стол и утыкаюсь в них лбом. Вот как тут построишь отношения с такой работой?

Глава 6

Полина

Представьте только. Сижу на работе, мешаю ложкой сахар в чае и болтаю ногами под столом. На мне костюм аж пятьдесят второго размера, других не смогла найти с утра. Дежурство только началось, скоро стартуют плановые операции, по моей части пока все тихо. Позавтракаю и буду салфетки делать.

Смотрю на булочку с маком. Рот слюной наполняется. Мне страшно повезло: недалеко от больницы я обнаружила пекарню, в которой делают настоящие булочки с маком. В них действительно есть мак, а не три песчинки, как обычно. Взяла себе и девочкам.

Булочка мягкая, еще теплая, ароматная! Как мне сейчас будет вкусно! Откусываю кусочек, начинаю с удовольствием пережевывать. М-м-м.

Как слышу Софью Ашотовну, которая резко распахивает дверь и выдает:

- Полина, Ветров тебя хочет.

Блть!

Проглатываю огромный кусок, не прожевав. И начинаю неистово кашлять, при этом бью себя по груди, потому что оно все стоит в пищеводе. Отхлебываю чаю, а он, блин, горячий, еще и нёбо с языком обжигаю.

- Во вторую операционную через пятнадцать минут. Команда уже готовится.

Нет, я, конечно, почти сразу поняла, к чему она ведет. Он хочет меня видеть в оперблоке, а не отчаянно трахать, пока мы, потные и обессиленные, не рухнем в постель, часто дыша и обнимаясь. Мой бывший муж, конечно, скотина, но последнее бы он вряд ли передал через Старшую.

И все же...

- Софья Ашотовна, разве можно так пугать?! - возмущаюсь я, даже не скрывая обидчивые интонации в голосе. На глазах слезы, но не от горя, а от кашля.

Наша старшая медсестра при первой, да и, что уж там, даже при десятой встрече, может показаться сухой и грубоватой, но на самом деле она чудеснейшей души человек. Я, когда перед ней сидела на собеседовании, думала, не сработаемся точно. Старая грымза. Мечтала вернуться в свой уютный роддом, где акушерочки подкармливали меня печеньем, когда я ночами зубрила учебники, забившись в угол комнатки отдыха. К экзаменам готовилась даже на дежурствах. Но Вера предупредила, чтобы я не делала поспешных выводов, и не обманула.