Я буду ждать тебя летом…

Папа неспешный и обстоятельный. Очень спокойный. Он, конечно, может злиться и бушевать, но это случается крайне редко. Спокойствием я пошла в него. Мама напротив энергичная женщина, легко воспламеняется, но быстро успокаивается. У нее звонкий голос и красивая походка. Из мамы получилась бы замечательная актриса, жаль, что она так и не доучилась. Причиной того, что ей пришлось бросить учебу, стала я.

– Мам, а папа где? – я расстроилась, что он не приехал, ведь так сильно хотела познакомить их с Вадимом.

– Он встретит нас в аэропорту, в Москве, – коротко отрезала мама, приподняв бровь и критически оглядывая мебель в доме.

– В аэропорту? Мы что, полетим на самолете? – я удивилась, но, представив свой первый в жизни полет, торжествующе просияла

Папа часто мотался в командировки в столицу, но мы с мамой всегда оставались дома.

– Да доченька. Папу повысили в должности, и мы поедем в Москву. Нам нужно собрать все твои вещи и ехать как можно скорее.

– Как? Мы что, насовсем переезжаем? Но мам, я подружилась тут с Вадимом. Пойдем, я тебя познакомлю …

– Элина, у нас нет на это времени. Я прошу тебя быстрее собрать вещи. Самолет ждать не будет. – Мама вышла из комнаты и направилась к бабушке. Разговора я не слышала, но бабушка категорично замотала головой, явно расстроенная мамиными словами.

Я собирала раскиданные по дому вещи и игрушки. Бумажку с номером телефона Вадима я бережно сложила в чемодан, в тот же кармашек, куда положила любимую куклу. Оставила замок закрытым не до конца, так, чтобы голова куклы выглядывала из чемодана и могла дышать. Ненейка связала для нее целый костюм, и его я тоже положила со всеми вещами.

Обнявшись напоследок со старенькой бабушкой и пообещав позвонить, как только мы приземлимся, я села в машину. Из-за деревянной калитки вышел Вадим и помахал мне рукой. Я забралась на заднее сиденье и махала ему в ответ всю дорогу, пока он не потерялся из виду. Только потом до меня дошло, что я не дала ему другого номера телефона. Да и как я могла его дать? Я и сама его еще не знаю. Успокоила себя тем, что у меня все еще есть его номер, и я смогу позвонить сама.

Переезды для меня в новинку, а потому всю дорогу до аэропорта меня сопровождал страх. Такой сильный, что в животе от него все скручивалось и становилось больно. Из-за своей робости и нерешительности мне сложно заводить друзей. В Уфе осталось несколько одноклассниц, с которыми я хорошо общалась, но подругами их можно назвать с большой натяжкой. Что же ожидает меня в Москве?

– Элина, что с тобой?

– Я не хотела оставлять бабушку, и с Вадимом ты не дала мне попрощаться нормально… – эмоции захлестнули и я расплакалась

– Тебе всего десять, а ты уже ревешь из-за какого-то мальчишки. Дальше что будет? Прекращай. Сейчас совсем не время распускать сопли, – строго произнесла мама, обернулась ко мне с переднего сиденья и передала носовой платок.

Я вытерла слезы и прислонилась щекой к окну. Мимо пролетали дома, машины и люди. Дорога и желтеющий лес слились в серо-рыжие полосы. Веки потяжелели. Машина неслась, оставляя позади запах парного молока, свежей выпечки, пушистых шерстяных нитей, чая с душицей, веселых вечеров в компании мальчишек и душевных разговоров в обществе бабушки. Засыпая, я потирала покрывшуюся корочкой рану на запястье, и точно знала, что это лето в деревне было лучшим в моей жизни. Ведь я верила в то, что наконец-то обрела настоящего друга.

Глава 2 Лето телефонной дружбы

Дружба – вещь хорошая, когда она – любовь между молодыми

мужчиной и женщиной или воспоминание о любви между стариками.

Но боже сохрани, если она с одной стороны дружба,

а с другой – любовь.

Иван Гончаров, «Обломов».

Элина

Бумажка с номером Вадима, которую я так бережно положила рядом с любимой куклой, Дашей, потерялась. Как и сама кукла. Я проревела полдня, пока папа не пошел искать в большом незнакомом городе детский магазин. Он вернулся домой с похожей куклой, в красивой коробке, таким же, как у Даши, лицом, но с длинными волосами. Истерика началась заново, и лишь когда мама не выдержала рева и прикрикнула на меня – плач прекратился. Появилась обида.

Мама говорила, что длинные волосы – это украшение для девочки, и не давала их стричь. Поэтому я постригла Дашу именно так, как хотела бы постричься сама. Поэтому новая кукла казалась мне совсем чужой. Плюс ко всему, на ней было новенькое платье с рюшами, а не бабушкино, сшитое из лоскутков. Я убрала новую куклу на полку шкафа, подальше от глаз, чтобы не вспоминать о Дашеньке.

Плакала я не только из-за куклы. Вместе с куклой потерялся и номер Вадима. Тут на выручку неожиданно пришла мама. Она позвонила бабушке и узнала у нее номер телефона соседки.