Читаем «Я буду жить до старости, до славы…». Борис Корнилов полностью

«Я буду жить до старости, до славы…». Борис Корнилов

Борис Петрович Корнилов , Людмила Григорьевна Басова , Ольга Фёдоровна Берггольц

Охотник, поэт, рыбовод…[66]А дым растекался по крышам,И гнилью гусиных болотС тобою мы сызнова дышим.Ночного привала уютИ песня тебе не на диво…В одесской пивной подают[67]С горохом багровое пиво,И пена кипит на губе,И между своими деламиВ пивную приходят к тебеИ Тиль Уленшпигель и Ламме[68].В подвале сыром и глухом,Где слушают скрипку дрянную,Один закричал петухом,Другой заказал отбивную,А третий — большой и седой —Сказал:— Погодите с едой,Не мясом единственным сытыМы с вами, друзья одесситы,На вас напоследок взгляну.Я завтра иду на войнуС бандитами, с батькой Махною…[69]Я, может, уже не споюАх, Черному, злому, ах, морю[70]Веселую песню мою…Один огорчился простакИ вытер ненужные слезы…Другой улыбнулся:— Коль так,Багрицкий, да здравствуют гёзы[71]! —А третий, ремнями звеня,Уходит, седея, как соболь,И на ночь копыто коняОн щепочкой чистит особой.Ложись на тачанку.И всяЧетверка коней вороная,Тачанку по ветру неся,Копытами пыль подминая,Несет партизана во тьму,Храпя и вздыхая сердито,И чудится ночью емуРасстрел Опанаса-бандита…[72]Охотник, поэт, рыбовод…А дым растекался по крышам,И гнилью гусиных болотС тобою мы сызнова дышим.И молодость — горькой и злойКидается, бьется по жилам,По Черному морю и в бой —Чем радовался и жил он.Ты песни такой не отдашь,Товарищ прекрасной породы.Приходят к нему на этажМеханики и рыбоводы,Поэты идут гуртомК большому, седому, как замять,Садятся кругом — потомПриходят стихи на память.Хозяин сидит у стены,Вдыхая дымок от астмы[73],Как некогда дым войны,Тяжелый, густой, опасный.Аквариумы во мглу[74]Текут зеленым окружьем,Двустволки стоят в углу —Центрального боя ружья.Серебряная ножнаКавалерийской сабли,И тут же начнет меж насЕго подмосковный зяблик[75].И осени дальней цвесть,И рыбам плескаться дружно,И все в этой комнате есть,Что только поэтам нужно.Охотник, поэт, рыбовод,Венками себя украся,В гробу по Москве плывет,Как по морю на баркасе.И зяблик летит у плечаЗа мертвым поэтом в погоне.И сзади идут фырчаКавалерийские кони[76].И Ламме — толстяк и простак —Стирает последние слезы,Свистит Уленшпигель: коль так,Багрицкий, да здравствуют гёзы…И снова, не помнящий зла,Рассвет поднимается ярок,У моего столаДвустволка — его подарок[77].Разрезали воду ужиОзер полноводных и синих.И я приготовил пыжиИ мелкую дробь — бекасинник, —Вставай же скорее,ВставайИ руку на жизнь подавай.

2 марта 1934