Я был агентом Сталина

Естественно, мой первый вопрос был о перспективе военной победы. В ответе было заявлено: «Путаница и беспорядок здесь невероятные. Единственное утешение, что у них, на другой стороне, путаницы и беспорядка еще больше». Генерал Берзин неутомимо работал над тем, чтобы сформировать подлинную армию из недисциплинированных, некоординированных в своих действиях вооруженных отрядов. Он настаивал перед Кабальеро на введении воинского призыва. Берзин собрал группу советских офицеров и старался сделать ее становым хребтом командования республиканских сил. Он взял на себя ведущую роль в организации обороны Мадрида в течение отчаянно трудных дней ноября и декабря. Но сам Берзин был настолько закамуфлирован, что его присутствие /147/ в Испании и сама его личность были известны не более чем полудюжине высших представителей республиканских властей.

Берзин настаивал на назначении главнокомандующего вооруженными силами, но республиканское правительство, находившееся во власти соперничающих партий и фракций, не склонно было утверждать такой пост. Берзин нашел подходящего кандидата в лице генерала Хосе Миахи, хорошего солдата, не питавшего политических амбиций. За несколько недель ноября 1936 года Берзин все же добился назначения Миахи, который сохранил пост главнокомандующего до конца гражданской войны.

Тем временем Артур Сташевский прилагал все усилия к тому, чтобы сосредоточить в руках советских представителей все бразды контроля над финансами республики. Ему нравились Испания и испанцы. Он был увлечен своей деятельностью, ему казалось, что он переживает заново опыт своей работы в революционной России двадцать лет назад. В лице Хуана Негрина, министра финансов мадридского кабинета, он нашел добровольного сотрудника в осуществлении своих финансовых планов. Мадриду было практически невозможно легально покупать оружие на мировых рынках этого товара. Республика депонировала часть своего золотого запаса в парижские банки, надеясь импортировать военное снаряжение из Франции. Но здесь возникла непреодолимая трудность: французские банки отказались выдавать золото по той причине, что Франко угрожал в случае победы предъявить им иск. Но иски такого рода не смущали далеко отстоящий от Испании Кремль, в случае если золото окажется в его руках. Сташевский предложил отвезти испанское золото в Россию и поставить Мадриду в обмен оружие и снаряжение. Через Негрина он добился заключения этой сделки с правительством Кабальеро.

Каким-то образом слухи о сделке проникли за границу. В зарубежной печати раздались обвинения в том, что из-за Кабальеро часть золотого запаса страны досталась в заклад Советам. 3 декабря, когда транспортировка золота налаживалась, Москва официально опровергла, что подобная сделка заключена, подобно тому как она постоянно опровергала советское вмешательство в Испании. В нашей среде Сташевского тогда в шутку называли «богатейшим человеком в мире» за то, что ему удалось взять в руки контроль над испанской казной. /148/

Из моих бесед со Сташевским в Барселоне в ноябре со всей ясностью выступало, какие ближайшие шаги в Испании предпримет Сталин. Сташевский не делал секрета из того, что главой мадридского правительства скоро будет Хуан Негрин. Хотя Кабальеро еще повсеместно считался фаворитом Кремля, Сташевский уже остановил выбор его преемника на Негрине.

Кабальеро был по существу чистой воды радикал, идеалист-революционер. К тому же он не одобрял действий ОГПУ, которые под руководством Орлова начинали сводиться в Испании, как и в России, к беспощадной чистке диссидентов, независимых и антисталинистов. Компартия клеймила их всех без разбора именем «троцкистов».

Что касается Хуана Негрина, то он принадлежал по всем своим свойствам к породе политиков-бюрократов. Хотя и профессор, он был деловым человеком и выглядел типичным бизнесменом. Вообще он представлял собою вполне подходящего для Сталина человека. Подобно генералу Миахе, он хорошо выглядел бы в Париже, Лондоне или Женеве. Он способен был произвести хорошее впечатление на внешний мир, продемонстрировав перед ним «солидный» и «добропорядочный» характер дела, который отстаивала Испанская республика. Женат он был на русской и к тому же, как человек практичный во всех отношениях, приветствовал чистку испанского общества от «смутьянов», «паникеров», «неконтролируемых» элементов, чья бы рука ни проводила эту чистку, пусть даже чужая рука Сталина.

Негрин, несомненно, видел единственное спасение страны в тесном сотрудничестве с Советским Союзом. Ему было ясно, что активная помощь могла поступить только с этой стороны. Он готов был идти со Сталиным как угодно далеко, жертвуя всеми другими соображениями ради получения его помощи.