Я был драгдилером "Rolling Stones"

Кит же, в отличие от Джаггера, был неспособен принять правила игры, которые приносило богатство. В свои тридцать три он продолжал оставаться подростком. Он любил носить ножи, браниться с водителями такси и все больше увязал в наркотиках. Гнев властей вновь обрушился на него после того, как Анита попыталась провезти в Торонто героин и гашиш. Полиция сразу использовала это как предлог для того, чтобы обыскать их гостиничный номер. Там они нашли огромное количество героина и кокаина. В итоге Кита официально обвинили в хранении героина с целью торговли и в хранении кокаина. Чтобы избежать или хотя бы скостить огромный срок, который ему грозил, Кит был вынужден признаться в том, что он наркоман, и пойти на реабилитационную программу, помогавшую завязать с наркотиками.

До суда дело дошло только через два года. Все это время Кит обреченно ждал, полагая, что его в итоге приговорят к продолжительному заключению в канадской тюрьме.

На слушании дела защитник Остин Купер, взывая к милосердию суда, описал, как Кит девять лет сидел на героине, и объявил, что Кит согласен пожертвовать миллион долларов клинике, занимающейся реабилитацией наркоманов. Сам Кит признался, что ему было необходимо употреблять по два с половиной грамма героина в день. Кроме того, он рассказал, что трижды пытался избавиться от наркозависимости, но это удалось ему лишь недавно, после четвертой по счету реабилитационной программы.

На вопрос судьи, почему в столь многих песнях «Роллинг Стоунз» прославляются наркотики, Кит ответил:

— Это не так. Наркотики упоминаются едва ли в каждой сотой песне, да и то их писал не я, а Мик Джаггер.

Киту волшебным образом удалось избежать тюрьмы. Ему дали год условно и приказали отыграть специальный концерт в Канадском национальном институте слепых.

Судья с недовольством наблюдал, как заулыбались фаны в зале, услышав такой необычный приговор. Казалось, что Кит вновь спасен. Но после этих событий его жизнь уже никогда полностью не вернулась в прежнее русло.

31

Теплый летний ветер мягко шевелил занавески. На дворе стоял июньский вечер 1979 года. Анита Палленберг у себя в спальне налила себе очередную гигантскую порцию «Джек Дэниэлс», разбавив его имбирным пивом. Она очень сильно растолстела, и теперь ее тело смотрелось гротескной пародией на прошлую красоту прекрасной тонкобедрой девушки-фавна.

В комнате царил полумрак, однако можно было разглядеть, что пол усыпан обломками дорогой антикварной мебели. Тяжелая дубовая кровать с одной стороны вместо ножки поддерживалась стулом. В затхлом воздухе пахло наркотиками и спиртным.

На огромной двуспальной кровати, застланной сероватыми от грязи простынями, неуклюже ворочался тощий юноша.

Анита привалилась к нему боком, и они вместе, попивая виски, стали смотреть телепрограмму, посвященную десятой годовщине высадки человека на Луну.

Сверкающие лунные ландшафты казались Аните такими же нереальными, как и «Смит Вессон» тридцать восьмого калибра, который постоянно вертел в руках паренек.

— Русская рулетка, — пробормотал он, наблюдая за тем, как космонавт прыгает по лунной поверхности, — интересная такая игра…

Его звали Скотт Кэнтрелл, и он приехал из Норфолка, штат Коннектикут.

Скотт был таким же несчастным и брошенным, как и Анита. Его мать покончила с собой на Рождество, его выгнали из университета, и он часто жаловался, что никому в мире нет дела до того, жив он или уже помер. Анита, заглянув в его глаза, отыскала там что-то родственное, и он остался с ней жить на целый месяц.

В то время Анита с Марлоном жила в большом доме в пригороде Нью-Йорка, округ Вестчестер.

Большинство людей считали, что она еще с Китом. Однако после канадских обысков их отношения разладились.

Кит понял, что либо он прямо сейчас завяжет с наркотиками, либо его посадят в тюрьму и ему придется уйти из «Роллинг Стоунз».

И он поехал к доктору Мэг Паттерсон, внимательной шотландке, которая с помощью новейшего метода электрической акупунктуры помогла завязать Эрику Клэптону, который употреблял два грамма героина в день.

Доктор Паттерсон поселила Кита и Аниту в специальной клинике в Пенсильвании. К их ушам подсоединили маленькие проволочки, которые вели в начиненные электроникой черные ящики Когда боль от ломки становилась нестерпимой, они могли увеличить силу тока, что давало временную анестезию. Кит к лечению отнесся серьезно, он действительно решил завязать с героином. Анита же, дождавшись момента, когда все заснут, прокрадывалась на кухню. Там она торопливо выпивала шерри или любую другую выпивку, которую находила.

Потом она уехала в Вестчестер, где опять вернулась к наркотикам, вину, водке, текиле — в общем, ко всему, что помогает забыться.

Она словно притягивала все темное и зловещее. Какой-то молодой полисмен заявил, что на него в пятистах метрах от дома Аниты напали сатанисты в черных капюшонах. Соседи находили по соседству от ее дома кошек и собак, которые, судя по всему, были принесены в жертву. Монахини местного монастыря жаловались полицейским, что им постоянно мешает спать громкая музыка, странное пение и выстрелы.