Я был готов любить весь мир

Полузабытое, милое, прежнее
    смутно усталое сердце ласкает.
Запах сирени душистый и нежный
    школу и молодость напоминает.
Чистое, доброе, светлое прошлое.
    Солнца весеннего ласковый свет.
Где вы, родные весёлые рожицы?
    Кто далеко, а кого-то уж нет.
Мы родились в годы голода, холода,
    с войны возвратившихся дочки, сыны.
Жили в зелёном украинском городе
    в домах, не отстроенных после войны.
Годы весёлые послевоенные:
    вода за углом, об удобствах не знали.
Строили город немецкие пленные,
    мы дрались, дружили и книги читали.
Катались на лодках по быстрой Десне,
    учились «разумному, доброму, вечному».
Мы счастья желали любимой стране,
    а заодно и всему человечеству.
Мы яблоки ели, клубнику, смородину,
    песни пели давно позабытые.
Мы умереть мечтали за родину
    или великое сделать открытие.
Но вера угасла, разбились кумиры,
    словно старой бутылки осколки.
И разлетелись друзья по миру —
    с разбитого улея сироты пчёлки.
Забыли, о чём мы когда-то мечтали,
    привыкли к подлости, злу и обману.
Летят корабли в неизвестные дали
    с безумной командой и капитанами.
Конечно, не всё жизнь сумела стереть,
    остались какие-то принципы вечные.
Я и сейчас не могу стерпеть,
    когда оскорбляет мерзавец женщину.
В прошедшем остались мы измерении.
    Солнце надежды закрыли тучи.
Мы были последнее поколение,
    которое верило: жизнь будет лучше.

Как будто грёзы наяву

Как будто грёзы наяву,
   приходит лето за весною.
Но всё же я ещё живу,
   ведь ты, любимая, со мною.
Текут без радости года,
  но завтрак есть, обед и ужин.
С отцом общаюсь иногда
   и я ему бываю нужен.

Есть постоянная работа

   и постоянная зарплата.
И нахожу я подработки,
   существовать ведь как-то надо.
Найти работу очень сложно,
   хоть в жизни многому обучен.
Но я не знаю, как возможно себя хвалить,
   ну, не приучен.

Лгать не могу, хитрить, лукавить.

   И даже в трудные моменты
Я не могу себя заставить
   начальству делать комплименты.
Всё сделаешь, но не доложишь,
   хоть результат в работе видно,
Но рассказать, что я хороший,
   мне неудобно или стыдно.

Ложь и обман царят повсюду,

   лишь только деньги власть имеют.
Я никогда таким не буду: и не хочу, и не умею.
Но всё равно придёт весна.
   Отчаиваться мне нельзя,
Ведь есть отец, сестра, жена
   и где-то далеко друзья.

Не собираюсь горько охать.

   Жизнь новая уже давно.
И, может, всё не так уж плохо,
   лишь мне понять не суждено.

Исповедь