Я был секретарем Сталина

Став секретарем Политбюро, я наконец получил возможность иметь нужный ответ. Эти несколько людей, которые всем правили, которые вчера сделали революцию и сегодня ее продолжают, для чего и как они ее сделали и делают? В течение года я с чрезвычайной тщательностью наблюдал и анализировал мотивы их деятельности, их цели и методы. Конечно, самое интересное было бы начать с Ленина, основоположника большевистской революции, узнать и изучить его самого. Увы, когда я пришел в Политбюро, Ленин уже был разбит параличом и практически не существовал. Но он был еще в центре общего внимания, и я мог много о нем узнать от людей, которые все последние годы с ним работали, а также из всех секретных материалов Политбюро, которые были в моих руках. Я мог без труда отвести лживое и лицемерное прославление «гениального» Ленина, которое делалось правящей группой для того, чтобы превратить Ленина в икону и править его именем на правах его верных учеников и наследников. К тому же это было нетрудно – я видел насквозь фальшивого Сталина, клявшегося на всех публичных выступлениях в верности гениальному учителю, а на самом деле искренне Ленина ненавидевшего, потому что Ленин стал для него главным препятствием к достижению власти. В своем секретариате Сталин не стеснялся, и из отдельных его фраз, словечек и интонаций я ясно видел, как он на самом деле относится к Ленину. Впрочем, это понимали и другие, например, Крупская, которая немного спустя (в 1926 году) говорила: «Если бы Володя жил, то он теперь сидел бы в тюрьме» (свидетельство Троцкого, его книга о Сталине, франц. текст, стр. 523).

Конечно, «что было бы, если бы» всегда относится к области фантазии, но я много раз думал о том, какова была бы судьба Ленина, если бы он умер на десяток лет позже. Тут, конечно, все зависело бы от того, удалил бы он вовремя (то есть в годах 1923–1924) Сталина с политической арены. Я лично думаю, что Ленин бы этого не сделал. В 1923 году Ленин хотел снять Сталина с поста генерального секретаря, но это желание было вызвано двумя причинами: во-первых, Ленин чувствовал, что умирает, и он думал уже не о своем лидерстве, а о наследстве (и поэтому исчезли все соображения о своем большинстве в ЦК и об отдалении Троцкого); и во-вторых, Сталин, видя, что Ленин кончен, распоясался и начал хамить и Крупской, и Ленину. Если бы Ленин был еще здоров, Сталин никогда не позволил бы себе таких выступлений, был бы ярым и послушным приверженцем Ленина, но втихомолку создал бы свое аппаратное большинство и в нужный момент сбросил бы Ленина, как он это сделал с Зиновьевым и Троцким.

И забавно представить себе, что бы потом произошло. Ленин был бы обвинен во всех уклонах и ошибках, ленинизм стал бы такой же ересью, как троцкизм, выяснилось бы, что Ленин – агент, скажем, немецкого империализма (который его и прислал для шпионской и прочей работы в Россию в запломбированном вагоне), но что революция все же удалась благодаря Сталину, который вовремя все выправил, вовремя разоблачил и выбросил «изменников и шпионов» Ленина и Троцкого. И смотришь, Ленин уже не вождь мировой революции, а темная личность. Возможно ли это? Достаточно сослаться на пример с Троцким, который, как оказывается, не был центральной фигурой октябрьского переворота, не был создателем и вождем Красной армии, а просто был иностранным шпионом. Почему бы и Ильичу? Ну, скажем, потом Ленина после смерти Сталина, может быть, «реабилитировали» бы. А Троцкого реабилитировали?

Когда я начал знакомиться с настоящими материалами о настоящем Ленине, меня поразила его общая черта со Сталиным: у обоих была маниакальная жажда власти. Всю деятельность Ленина пронизывает красной нитью лейтмотив: «во что бы то ни стало прийти к власти, во что бы то ни стало у власти удержаться». Можно предположить, что Сталин просто стремился к власти, чтобы ею пользоваться по-чингисхановски, и не очень отягощал себя другими соображениями, например: «А для чего эта власть?» – в то время как Ленин жаждал власти, чтобы иметь в руках мощный и незаменимый инструмент для построения коммунизма, и старался удержать власть в своих руках для этого. Я думаю, что это предположение близко к истине. Личные моменты играли в ленинском стремлении к власти меньшую роль, чем у Сталина, и во всяком случае иную.