Я был в расстрельном списке

Август 1997 года близился к концу. К тому времени я сдал экзамены на капитана парусной яхты. С теорией, знаками, вешками и правилами предупреждения столкновения судов проблем не было. Труднее оказалось убедить экзаменаторов в своих практических навыках. Пришлось даже по их требованию швартоваться под парусами с выключенным двигателем в тесной гавани. Яхтсмены понимают, что это такое.

Диплом на руках, можно идти в Средиземное море. Как? Вокруг Европы, через Балтийское и Северное моря? Это значит обречь себя и спутников на холод, дожди и шторма. Выбрал маршрут — по Волге, Дону, через Азовское и Черное моря. Но идти по мелководьям и узким фарватерам рек с глубоким плавниковым килем яхты опасно, легко сесть на мель. Выход нашелся в Северо-западном речном пароходстве. Его контейнеровозы шли по рекам до Ростова-на-Дону. Сварили временную подставку-кильблок, поставили его на палубу сухогруза, водрузили на него яхту. Я пригласил в такое нетрадиционное путешествие в Турцию пожилого капитана-наставника Нарцесса Александровича и Михаила Дадалова, известного питерского хирурга, в душе моряка, но с нулевым яхтенным опытом.

В Ростове кран при разгрузке уронил яхту в воду с полутораметровой высоты, к счастью, корпус и двигатель не пострадали. А мачту мы положили на палубу, так как при плавании по Дону до Азова предстояло пройти под мостами. Отдали швартовы. Надо было видеть лицо Дадалова: его мечта сбылась, наше путешествие начинается! В Азове установили мачту и прошли таможенный и пограничный контроль. Похоже, мы были первой частной российской яхтой, уходившей за рубеж через этот КПП, поэтому привлекли к себе особое внимание. Пришла комиссия из 10 человек, всем места не хватило, поэтому осматривали яхту по очереди. Поинтересовались: «Сколько денег в судовой кассе?». Я не понял: деньги могли быть у меня, у матросов, но не у яхты, она же не живая. «Не спорьте, так записано в законе». Пришлось положить в сейф 1 тыс. рублей, оформили актом яхтенную кассу и получили «добро».