Я была здесь

Выглядит он дерьмово. Щетина, небритая со вчера, и хрен знает сколько бессонных фиолетовых месяцев под глазами. Может, это ухудшение произошло за время поездки, а я не заметила раньше, потому что оно было постепенным, но вышедший сейчас из машины Бэн совершенно не похож на красивого дерзкого мальчика, которого я несколько месяцев назад наблюдала на сцене.

– Ты что тут делаешь? – спрашиваю я.

– А ты как думаешь? – и голос у него настолько несчастный, что мне конец. – Счастливо живу?

– Но как ты тут оказался? Ехать же почти сутки, – я подсчитываю, сколько времени прошло с того момента, как мы вчера расстались в Вегасе: чуть больше семнадцати часов.

– Сутки – это с остановками.

Тогда ясно. Если сутки сидеть за рулем, можно за день состариться на год.

– А как ты узнал, где меня искать?

Бэн трет глаза руками.

– Мэг говорила мне, где живет. Городок у вас маленький. – И после паузы добавляет: – Коди, я всегда знал, где тебя искать.

– А.

Он на вид такой измотанный. Мне хочется взять его домой, уложить на свою кровать, накрыть одеялом и коснуться рукой век, прежде чем он заснет.

– Почему ты так убежала?

Я не знаю, что на это сказать. Я испытала счастье. Потом страх. Слишком много всего. Я кладу руки на сердце, надеясь, что будет понятно.

Какое-то время мы просто стоим.

– Я была у родителей Мэг, – наконец говорю я. – Рассказала им о Брэдфорде. Оказывается, в полиции им уже сказали, что она спуталась с «Последним решением».

Слипающиеся глаза Бэна распахиваются от удивления.

– Еще они мне рассказали, что у Мэг была депрессия. Что у нее случился страшный приступ в десятом классе, а я и не поняла, хотя была рядом, хотя я ее лучшая подруга. А когда она переехала в Такому, начался еще один. До того как вы познакомились, – я смотрю на Бэна. Кажется, что у него и сами глаза в синяках, а не только кожа под ними. – Так что, видимо, ты не виноват. И я, – я пытаюсь произнести это небрежно, но голос срывается.

– Я никогда не считал, что это твоя вина, – мягко говорит Бэн. – Но что и не моя, понял.

– Но ты говорил, что ее смерть на твоей совести.

– Да. И это навсегда. Но я не думаю, что достаточно много для нее значил, чтобы стать причиной такого решения. К тому же… – он смолкает.

– Что?

– Я все думаю, что, если бы я был виноват, в моей жизни не появилась бы ты.

Глаза мои наполняются слезами.

– Коди, я в тебя влюбился. Я понимаю, что все сложно, блин, и адски запутано. Смерть Мэг – это трагедия, совершенно ужасная потеря, но я не хочу терять тебя из-за того, что мы встретились при таких идиотских обстоятельствах.

Теперь плачу я.

– Сраный Бэн МакКаллистер. Я ни из-за кого еще столько не ревела, сколько из-за тебя, – говорю я. Но делаю шаг к нему.

– Я и сам прошлой ночью немного поплакал, – он тоже делает шаг ко мне.

– Уж не сомневаюсь. Полторы тысячи километров в пути без айпода.

– Ага. Музыки не хватало, – еще шаг. – Но мне не стоило тебя отпускать. Надо было вчера что-то сказать, но мне тоже было трудно, к тому же ты меня напугала, Коди. Ты меня очень пугаешь.

– Это потому, что ты городской гаденыш. Такие всегда боятся.

– Мне уже говорили.

– Ну, ты тоже меня пугаешь, – признаюсь я.

И открываю перед ним объятия. И, как это и бывает, когда я позволяю себе приблизиться к Бэну МакКаллистеру, мои чувства при этом – антоним страха.

Мы стоим обнявшись, а вокруг просыпается утро. Он убирает прядь волос с моих глаз, целует в висок.

– Я сейчас очень хрупкая, – предупреждаю я. – Все как-то сразу.

Бэн кивает. Он чувствует то же самое.

– Так что все может оказаться непросто. Сложно, блин, и адски запутано, как ты и сказал.

– Знаю, – говорит он, – придется это как-то перетерпеть, ковбойка.

– Перетерпеть, – повторяю я и кладу голову ему на плечо. Все его тело ходит ходуном.

– Зайдешь? – спрашиваю я. – Поспишь?

Он качает головой:

– Может, попозже.

Солнце встало, утренняя дымка сгорела. Я беру его за руку.

– Идем.

– Куда?

– Погуляем. Покажу тут тебе все. В парке есть безумный ракетный корабль, с которого видно очень далеко.

Наши пальцы переплетаются, и мы отправляемся в путь. К моему прошлому. И к моему будущему.

Эпилог

Через год после того, как умерла Мэг, мы ее похоронили.

И решили провести еще одну службу. Без свечей, без «Благодати», даже без официального богослужения. Зато на ней будет Мэг. Сью с Джо ее кремировали, и теперь мы развеем ее прах в тех местах, которые она любила. Им удалось договориться с католическим кладбищем об установке могилы, ведь самого тела там не будет.

И сегодня часть ее мы оставим на холмах нашего парка. Соберутся местные друзья Мэг, несколько человек из Сиэтла и, разумеется, друзья из Каскейдс.

Элис вчера вечером забрала меня из общаги и привезла сюда, а Триша так радовалась, словно меня не было два года, а не два месяца. С тех пор как я уехала в колледж, она мне практически каждый день пишет эсэмэски. (Рэймонд уже в прошлом, но наследие его живо.) Тем не менее она как будто все равно рада, что я это сделала – дерзнула и подала документы, чтобы меня все же взяли в Вашингтонский университет в середине семестра (точнее, я умоляла).