Я - чертовка (СИ)

Я метнулась туда-сюда и едва не завыла от безнадеги — в какой стороне деревня? Понятия не имею. Внезапно я вспомнила, откуда знаю это место. Именно сюда меня забросила еретица. Только в тот раз избушка выглядела заброшенной и жуткой, не то, что сейчас. Однако некогда любоваться окрестностями. Надо выбираться отсюда. Но как? Что-то мне подсказывает, что надеяться уйти в лесу от лешего — это столь же наивно, как пытаться уехать из спортзала на велотренажере. Сколько усилий не прилагай — толку ноль. Тем не менее, я была полна решимости пробовать снова и снова. Не хочу оставаться здесь и ждать у моря погоды. В таком непредсказуемом, обжигающе-яростном состоянии Влас меня пугает. Неясно, чего ожидать. То ли на части порвет, то ли «отлюбит» до изнеможения. Да-да, в том самом, приземленно-физиологическом смысле. И я отнюдь не уверена, что во втором случае меня не предаст собственное тело.

Я уже совсем было собралась бежать в лес, и даже сделала шаг в направлении, противоположном тому, в котором удалился он, но тут между деревьями что-то мелькнуло, и я рванулась обратно. Заскочила в избушку, выглянула в окно и чертыхнулась. Из леса вышел Влас. Вид у него был… хорошо, что успела вовремя! Если бы он застукал меня за попыткой свинтить, вряд ли это благотворно сказалось бы на его настроении. Представив себе еще более злого Власа, я почувствовала, как по виску сбежала капля холодного пота. Мозг активно заработал, судорожно отыскивая выход из ситуации. Через миг леший войдет в эти двери и тогда… еще одного поцелуя я не выдержу, не говоря уж о большем. Что же делать? Внезапно в голове вспыхнуло воспоминание о том, как мы уходили от городской нечисти. Ни секунды больше не раздумывая, я скинула толстовку, сняла с себя футболку, вывернула ее наизнанку и надела обратно. По правде говоря, на чудо я не рассчитывала, однако мироздание в этот раз неожиданно решило сжалиться надо мной. Окружающая обстановка причудливо исказилась, словно отражение в кривом зеркале. Предметы утратили четкие контуры, принимая самые невероятные формы. Стены надулись пузырем и зыбко подрагивали. Под ногами обозначилась тропинка. Я дунула по ней, молясь про себя, чтобы это сработало.

Прошло несколько минут, а леший так и не появился. Меня никто не преследовал, да и вообще все вокруг казалось зыбким и нереальным. В какой-то момент я увидела впереди просвет, рванулась туда, но поторопилась, зацепилась ногой за ногу, слетела с тропинки и свалилась в траву. Мир вновь стал четким, а я обнаружила себя на полянке, густо покрытой спелой земляникой. Эх, недолет. Надо скорее вернуться на тропинку. Я встала, отряхнулась и тут заметила краем глаза что-то синее сбоку от себя. Повернулась. На краю полянки стоял старичок в вытертой синей одежонке, вроде кафтана, и дырявых галошах. Сухонький, благообразный, с белой бородой. Было видно, что стоять ему в тягость: ноги-руки трясутся, дыхание затрудненное, глаза слезятся. Я невольно почувствовала жалость и спросила:

— Здравствуйте. Вы заблудились?

— Здравствуй, — отозвался он надломленным голосом, глядя на меня с легким испугом. Словно не знал, чего ждать.

— Вы… эээ… местный? В смысле, в лесу живете? — максимально доброжелательно уточнила я.

— Из села я, по ягоды пришел, — по-деревенски окая, сказал дедок и тяжело вздохнул, кинув взгляд на полянку. — Наклонился за ягодой, выронил туесок… вон в ту высокую траву. Хотел поднять, а в пояснице как начало стрелять! Не поможешь, дочка?

— Сейчас… — Ну как такому откажешь! — Только я потом уйду сразу, мне торопиться надо.

— Спасибо, — тихо и жалостливо поблагодарил он.

Я шагнула к указанному месту, наклонилась и раздвинула траву. Как он сказал? Туесок? Не знала, что сейчас кто-то с берестяными коробами по ягоды ходит… Внезапно дед шустро с гиканьем вскочил мне на плечи, сжал шею ногами, обхватил костлявыми руками голову и начал ее сдавливать. От его слабости и хрупкости не осталось следа. Я попыталась скинуть гадкого старичка, но он держался очень крепко. Как бы я не старалась, он только визгливо хохотал и усиливал нажим. Голову прострелило жуткой болью, в глазах начало темнеть. Но тут дедок вдруг заверещал и взорвался, только едкая пыль закружилась в воздухе. Я обернулась. Сзади стоял леший. От резкого поворота мне только еще больше поплохело, к горлу подкатила тошнота. Влас поймал меня и прижал к себе. Одна его рука зарылась в волосы и головная боль начала уходить. Спустя несколько минут я осознала, в каком положении нахожусь и попыталась отстраниться. Он отпустил не сразу. Сначала дал в полной мере прочувствовать, что отнюдь не я решаю, когда именно разорвать контакт.

— Кто это был? — спросила я, чтобы хоть как-то прервать неподъемную тишину.