Я - четвертый: Пропущенные материалы. Наследие Пятого

Как и Эмма. Знала ли она обо мне? Была ли она подсадной уткой, чтобы заманить меня на крючок Итана? Основной целью плана? По какой-то причине, ответы на эти вопросы не дают мне покоя. Когда она назвала меня чудовищем, ей действительно так казалось или ей было приказано так сказать?

Достаю из кармана маленький резиновый шарик, перекатываю его между пальцами. Этот маленький кусочек прошлого - единственное что у меня осталось. Это и...

Вот дерьмо!

Мой Ларец остался в комнате в доме Итана. Ну конечно, я позабыл о нём. Какой же я идиот. Если бы Рэй был жив, он пришел бы в ярость от того, что я оставил его точно так же, как тогда на острове, во время липовой атаки могов.

Но Рэя нет. И не моги убили его, а эта планета и его собственное тело.

Здесь нет Рэя. Здесь вообще никого нет. Только я.

Опять один.

Мысленно возвращаюсь к гвардейцам. Моги схватили Девятого. Это значит, что только пятеро из нас живы и остаются на свободе. Пятеро против всего Мира. Даже против нескольких Миров.

Интересно, если Итан все-таки прав. Возможно, все что оставалось Лориен - это заколдовать кучку сопливых детишек и отправить на другую планету, без малейшей надежды на успех. Мы даже никогда не задавались вопросом, нужно нам это или нет. Никого не интересовало хотим ли мы стать избранными.

Вдруг вспоминаю ужастик, который смотрел вместе с Эммой, угарая весь сеанс, прежде чем все полетело к чертям.

Там была секта фанатиков, населявшая остров, и конкретно застрявший мужик. Он и зрители в зале знали, что народ в секте был чокнутым, а они нет. Эти люди были частью культа всю свою жизнь, и просто не понимали, что были злодеями.

Чем то напоминает мою историю да?

Как жаль что Рэя здесь нет, он бы во всём разобрался. Воспоминания о нём, постепенно стираются из моей памяти. Зато я помню четко и ясно его правила, разочарование и провалившиеся тренировки.

И его последние слова. "Сделай всё возможное, чтобы выжить"

Провожу на крыше всю ночь. К утру я всё еще не знаю каким будет мой следующий шаг. И не смотря на это, иду на пляж, туда, где впервые встретил Эмму, хотя понимаю, что за мной могут следить и я не должен этого делать.

Нахожу тот самый прилавок, где я покупал нам арепа.

У продавца уходит несколько секунд, чтобы узнать меня с парой лишних килограммов и короткой стрижкой. И когда ему это наконец удается, он выглядит весьма напуганным.

—Эмма не появлялась последнее время? —интересуюсь я.

Он слегка качает головой.

—Она исчезла.

—Что значит, "она исчезла"?— спрашиваю я. Сердце забилось чаще. Если это моги убили её..

—Её семья переехала несколько месяцев назад. Её брат какое то время был в больнице и после того, как его выписали, они решили начать с чистого листа, на новом месте. Умчались от сюда со всех ног.

Продавец резко изменился в лице и побледнел. Сначала мне показалось, что позади меня появились моги, но потом я понял, что дело во мне. Должно быть Эмма рассказала ему о том, что видела, либо местные жители - о том, какой я фрик.

Мужик крестится. Он продолжает говорить что-то, но я ухожу прочь.

Бесцельно брожу, разочарование так и накатывает. На свободе лишь четверо гвардейцев, но они скрываются. Наверняка живут в высотках или пентхаусах, как Девятый, а я опять остался один. Забытый. Придется начинать всё с нуля.

Внутри всё кипит. Я бью кулаком по кирпичной стене, рядом стоящего, магазина. И затем происходит нечто странное.

Моё тело меняется!

Чувствую нарастающую тяжесть - становлюсь более прочным. Моя кожа высохла и кажется хрупкой.

Отпрыгиваю от стены на несколько шагов, задеваю спиной уличный знак стоп. Цепляюсь за него пальцами, чтобы не потерять равновесие, и крепко сжимаю. Металл гнется под тяжестью моего прикосновения.

Как вдруг моя кожа снова меняется. Она приобретает серебристый глянец. Я резко подаюсь вперед, запнувшись, пульс зашкаливает. Прислоняюсь к витрине магазина. Снова изменяюсь.

Поднимаю свою руку - могу видеть сквозь неё.

Стекло. Я превратился в стекло.

Поначалу мне кажется что я умираю, может меня каким-то образом отравили. Но с каждым новым шагом и каждым прикосновением, происходящее становится более очевидным

Я превращаюсь в те вещи, которых касаюсь.

Руки трясутся. Мои полузасохшие глаза, широко открыты. Пытаюсь сохранять спокойный и ровный темп дыхания - это всё, на что я способен.

Сейчас раннее утро, вокруг не так много народа, но это скоро изменится. Повсюду появятся толпы людей. Что бы со мной ни происходило, мне нельзя оставаться на виду.

Я должен отправиться в безопасное место. В убежище.

Не хочу быть один.

Я знаю только одного человека, способного мне помочь. Единственного человека, которого я вообще знаю.