Я, Чудо-юдо

Я устремился к берегу. Щит на моей лапе так и оставался видимым. Кажется, еще ни один автор фэнтези не обошелся без сарказма по поводу шапки-невидимки, которая скрывает от постороннего взора своего обладателя, но оставляет на виду предметы, которые литературный герой, например, храбро тырит у злодея. Сомневаюсь, чтобы маги-производители артефактов мирились с таким изъяном своей продукции, и уж тем более, покупатели должны были заявить ноту протеста. Так что, вероятнее всего, я просто не знал всех тонкостей управления малахаем. Хотя, с другой стороны, если маги-производители действуют как современные мне хозяева высоких технологий, поэтапно выбрасывая на рынок все более совершенный товар – то есть переходя от наиболее паршивого к наиболее приличному…

Простите, отвлекаюсь. Но, честное слово, я не выдумываю. Из-за охватившего меня бешенства я действовал на автопилоте, а в голову лезла всякая белиберда.

Турецкий колдун не спешил бросить в бой сразу все силы. Хотя мое магическое сопротивление сошло на нет, галеры подходили к берегу не торопясь, занимаясь в основном бомбардировкой. Я на миг оглянулся, и мне стало тошно.

Терема уже не существовало, вместо него гудел и метался исполинский костер. Теперь сосуды с зажигательной смесью ложились по его окрестностям. Черный жирный дым окутал заросли вокруг.

Блин горелый… Вроде бы – ну что мне Заллусово хозяйство? Если уж на то пошло, так Заллуса я предавать собрался. И собственностью своей ничто на острове не считаю, и не родное мне тут все… А вот обидно же смотреть на разор – аж до слез.

Ну все, держитесь, суслики заморские. Чудо-юдо разозлилось. Сейчас оно вам что-нибудь сделает…

Подле обломков плота одиноко покачивалась лодка. Я запрыгнул в нее и нечувствительным усилием воли покорил волну, заставив отнести меня к ближайшей галере.

Турки при моем приближении заволновались, оставили в покое катапульту и схватились за луки. К счастью, видя только щит, они, по простоте душевной, в него и целились. Я стоял за ним, втянув голову в плечи.

Когда лодка замерла в десятке шагов от борта галеры, я, не дожидаясь, пока турки осознают бесполезность занятия, зычно рявкнул:

– Прекратить огонь, сукины дети! Совсем с ума посходили?!

Град стрел иссяк, крики утихли. По-русски они, конечно, не понимали, но это был тот случай, когда интонация важнее слов. Впрочем, может быть, хоть один полиглот отыщется?

– Кто тут главный? А ну, подать сюда мерзавца!

Как будто поняли… Залопотали по-своему, обращаясь к кому-то, стоявшему позади шеренги стрелков. Я расслышал часто повторяющееся «Сауд-мирза». Этот человек явно не испытывал буйного восторга от идеи идти на переговоры с невидимым мной, однако подчиненные убедили его. Турки расступились, к борту подошел человек средних лет в расшитом золотом халате и – о чудо! – заговорил по-русски и почти без акцента:

– О зловещий дух бездны, нечестивый отпрыск шайтана! Ты, губитель правоверных и возмутитель чистых душ! Ты, бесплотная злоба Иблиса! Ты…

– Хорош обзываться! – прервал я. – А то ведь я тоже могу послать кривой дорожкой. Дело говори!

Он не был колдуном, столь успешно противодействовавшим магии острова, всего лишь руководителем похода. Насколько я понял, сам чародей отсиживался где-то на других галерах, пропуская вперед только корабли, чьи капитаны мечтали о воинской славе.

Сауд-мирза как-то неуверенно оглянулся на своих спутников, но, какие бы сомнения ни владели им, развеять их никто не мог.

– О злой дух, избегающий взора правоверного, ты сам, бессильный против мощи нашей, пришел ко мне, и тебе бы следовало первому отверзнуть уста для покаянной речи!

– Кто к кому приперся – об этом мы еще поговорим, – пообещал я. – Прямо скажи: что тебе надо?

– Отдай то, что по праву принадлежит нам! – потребовал Сауд-мирза.

Я не успел возмутиться, потому что вдруг подумал: а ну как Заллус и впрямь утащил у турок что-то ценное? Плохо, если так, потому в этом случае я не буду чувствовать за собой морального превосходства…

– Это ты про что говоришь?

– Не про что, а про кого! Ты сам знаешь, что я говорю о храбром воине османского престола, чье имя, Ахмед-паша, вселяет ужас в сердца врагов!

– Чего-чего? – опешил я.

– Ахмед-паша, – внятно повторил Сауд. – Храбрый воин османского престола, чье имя…

– Да нет, я расслышал. Ты скажи, с чего ты взял, что он у меня? На острове нет никакого, даже близко похожего на Ахмеда, и тем более на пашу!

– О лживый дух нечестивой земли, не знающей поступи верных сынов пророка! Как смеешь ты лгать в лицо мне, Сауду-мирзе, который проплыл четыре моря в поисках благородного Амхеда-паши?

– Да хоть двадцать четыре, говорят тебе, нет здесь Ахмеда и не было никогда! – Стоп, а если был? Сам-то я не местный, мало ли? – С чего ты взял, что он у меня?

– Как смеешь подвергать слова мои сомнению ты, презренный дух…

– Кончай хамить, дядя! Я щас поднимусь на борт – тогда посмотрим, кто тут презренный! – продолжал грубить я. – Ты вообще способен ответить на прямой вопрос?