Я чувствую тебя

На секунду замираю, завороженная сценарием, от которого прихватывает дыхание, и от звуков воды, выбегающей из труб и переливающейся в нижний бассейн. Хочется окунуться в нее. Не понимаю, почему фонтаны Рима оказывают на меня такое сильное впечатление. Они заставляют прислушаться к себе, они словно шепчут мне что-то. Но сегодня вечером я не желаю знать, что хотел мне сказать Большой Фонтан Джаниколо.

– Какая красота здесь наверху! – говорю, оглядываясь. Снимаю шлем и стараюсь привести в порядок волосы, которые наверняка жалко придавлены к голове шлемом.

– Ты никогда здесь не была? – Леонардо пристегивает мой шлем к своему и укладывает их на мотоцикл.

– Нет… Я переехала в Рим всего пару месяцев назад.

Нужно сразу же отогнать назойливую мысль: почему Филиппо ни разу не привел меня сюда?

– Лучшей части ты еще не видела.

Он улыбается и смотрит на меня своими темными, непроницаемыми глазами.

– Давай прогуляемся чуть-чуть до Бельведере, ты согласна?

– Ок, – отвечаю, поспешно отводя взгляд от его глаз.

Идем дальше пешком, следуя рисунку стен. В этот час подниматься приятно, солнце почти зашло, оставив на небе красные полосы. Мы идем медленно, на выдержанном расстоянии один от другого, и на каждом метре мои глаза вбирают открывающиеся новые фрагменты ошеломляющей красоты.

Дойдя до вершины, на несколько минут останавливаемся перед великолепной панорамой Бельведере-ди-Монтеверде[37]. Вид отсюда потрясающий. Можно охватить весь Рим одним взмахом ресниц, я без слов. Зажигаются огни, и город будто засыпает. Впервые со дня приезда я смотрю на Рим и, кажется, начинаю понимать его. Отсюда, с вышины, хаотичный и сложный мегаполис имеет менее грозный вид, невозмутимо раскинувшись у моих ног.

– Я никогда его таким не видела, – говорю Леонардо, – спасибо, что привез меня сюда.

Он улыбается, рассекая мне душу, не спросив разрешения. Никому не позволено так улыбаться, в таком месте, на фоне такого заката.

Проходим вперед еще немного и садимся на скамейку. Уже зажглись первые вечерние звезды, с моря поднимается понентино[38], обдувающий наши лица легкой теплой волной.

Придерживаемся нейтральных тем, обсуждая нашу работу. Разговоры такого рода ведутся обычно с человеком, которого ты только что встретил и хочешь узнать получше, либо с другом, которого давно не видел. Беседа идет поверхностно, спокойный поток вопросов и ответов, прерывающихся только краткими минутами молчания.

– Ты счастлива сейчас? – спрашивает Леонардо в упор. И сразу же добавляет: – Он выглядит хорошим парнем, твой жених.

По тому, как он это говорит, понимаю, что он, наверное, наблюдал за нами из кухни.

– Да, это так, – признаю и начинаю рассказывать ему немного о Филиппо и наших отношениях.

Леонардо, в свою очередь, рассказывает мне, что живет в Риме уже много лет, что открыл ресторан здесь вместе с партнером и отдает этому заведению основную часть своего времени. Иногда он отправляется в путь «за приключением», когда находит что-нибудь интересное с профессиональной точки зрения или когда ему просто надо сменить обстановку, как это было в Венеции.

– Ты никогда мне об этом не говорил… – замечаю вскользь. Как странно: мы разделили много очень интимных моментов, но я прежде не знала об этих деталях его жизни.

– Потому что ты никогда не спрашивала меня, – замечает он, пожимая плечами.

– Ты был настолько замкнут, что в один прекрасный момент я просто прекратила задавать вопросы.

– Возможно, ты права, в чем-то это и моя вина.

Он снова улыбается, но уже горькой улыбкой.

– Знаешь, я много думал о тебе в эти месяцы. – Он на минуту опускает глаза, как бы стараясь поймать воспоминания. Потом потирает подбородок и добавляет: – Я много раз собирался позвонить тебе.

– И почему же ты этого не сделал? – пронзительные слова срываются с моих губ помимо воли. Я напрасно ждала его звонка, а теперь узнаю, что он тоже хотел услышать меня.

– Просто всякий раз я думал о том, что скажу тебе, и понимал, что ничего нового не могу добавить к тому, о чем мы говорили несколько месяцев назад.

Он прислоняется к стене и какое-то время молчит.

– Я бы заново разочаровал тебя, а этого мне вовсе не хотелось.

– То есть ты больше не искал меня для моего же блага, ты это хочешь сказать?

Все это напоминает сцену из пошлого сентиментального фильма, и глухая злость поднимается у меня внутри. Стараюсь подавить ее, потому что это уже не имеет смысла, но мне все же надо понять кое-что. И Леонардо знает, что должен дать мне объяснения.

– Нет, Элена, я сделал это для моего блага.

Качаю головой, я уже совсем ничего не понимаю.