Я чувствую тебя

Это случилось в тот момент, когда мы были в зале. Я была спокойна и безмятежна и наслаждалась фильмом, прижавшись к моему жениху, голова к голове, рука в руке. Казалось, что все прекрасно. До той самой сцены. Машина, съехавшая с дороги вдоль набережной, жена, которая признается мужу в любви к другому… Яростная ссора, он гонится за ней и заставляет ее передумать, награждая пощечинами. Эта сцена всегда вызывала у меня улыбку, но не сегодня вечером. Моя рука порывисто выскальзывает из руки Филиппо, и я уношусь мыслями на неделю назад. Я была там, в том же месте, эти пейзажи уже пробегали перед моими глазами. Узнаю его: это пляж Сабаудии. Я была там с Леонардо, я тоже была лгуньей и изменщицей. И это не кино, а реальность.

Я не слышала его с того дня. Он не появляется уже неделю, и я постаралась выбросить из головы воспоминания о нем. На самом деле это не сработало, и все вокруг вызывает мысли о нем.

Мы с Филиппо медленно идем по улицам центра Рима и доходим до фонтана Треви, уже подсвеченного. Мой телефон вибрирует, я беру его в руку и вижу, что у меня новое сообщение на автоответчике. Уверенная, что это Гайя, нажимаю ОК и понимаю через секунду, со страхом и возбуждением, что сообщение от Леонардо. Не знаю, быть ли мне счастливой или отчаяться, возможно, и то и другое. Возвращается, пропадает, потом снова возвращается. Почему он не оставит меня в покое? Все так сложно!

Взволнованная, бросаю взгляд на Филиппо, который выглядит рассеянным. Я могла бы выслушать все сообщение, и он бы даже не заметил. Часть меня умирает от желания послушать. Но я останавливаю автоответчик сразу после многообещающей фразы: «Элена, это Леонардо». Хватит. Не позволю ему сказать ничего более в присутствии Филиппо. Рядом с Филиппо.

– Кому ты звонишь? – спрашивает он, замечая, что я прислонилась ухом к телефону.

– Сообщение пришло на автоответчик, – говорю самым беспечным тоном.

– От кого? – спрашивает он с любопытством.

От кого? В голове будто мясорубка…

– От Паолы, – отвечаю, собравшись.

– Она тебе даже в воскресенье надоедает? – Филиппо вытаращивает глаза, в отчаянии от услышанного имени навязчивой коллеги.

– Она попросила меня прийти пораньше завтра утром.

– Какой кошмар!

– Да уж…

* * *

После небольшой прогулки мы останавливаемся на аперитив в «Салотто 42», заведении на Пьяцца ди Пьетра. Это место восхитительно, особенно вечером, а колонны Театра Адриано[54] создают неординарный сценический эффект. Я уже начинаю чувствовать себя лучше. Тревожность испаряется, покраснение на лице проходит.

Мы с Филиппо устраиваемся поудобнее на винтажном диване в стиле пятидесятых, среди воспоминаний, журналов по дизайну и фотографий, книг и виниловых пластинок. Я не должна думать о Леонардо, пора прекратить спрашивать саму себя, что он хотел сказать мне в том сообщении, и посвятить внимание Филиппо. Я должна жить настоящим, здесь и сейчас – быть с ним.

Это восхитительное место имеет особенное значение для нас: мы поужинали здесь в тот вечер, когда занялись любовью впервые после моего сумасбродного прибытия в Рим. Нынешним вечером здесь все еще красивее в сопровождении прекрасной джазовой музыки, и внезапно я понимаю, что мы сидим за тем же столиком. Поднимаю брови и говорю:

– Совпадение?

– Кто знает, – Филиппо радостно улыбается и пожимает плечами. Несколько минут спустя, когда наш аперитив и вкусности в стиле фьюжен уже поданы, он спрашивает меня о работе: – Ну что, когда ты планируешь закончить?

– Ты имеешь в виду всю капеллу или только фреску, которую я реставрирую?

– Все.

Я сама много раз задавала себе тот же вопрос в последние дни.

– Думаю, к концу лета, но твердо не уверена.

Официант останавливается у нашего столика, предлагая закуски raw food[55]. Филиппо указывает на пустую тарелку из-под суши, как бы спрашивая, не хочу ли я еще. Киваю в ответ (мне очень нравится естественность нашего безмолвного общения), позволяя ему сделать заказ.

Пока мы ждем новое блюдо «Калифорния Маки», Филиппо выпрямляется на стуле, у него неожиданно серьезное выражение лица.

– Вообще-то, – начинает, – я хотел поговорить с тобой об одном деле.

На мгновение мною овладевает паника. Начинаю думать, что он видел, как рассекаю по Риму на «Дукати», или каким-то другим образом узнал о Леонардо. Но потом он добавляет:

– У меня важные новости.

– То есть? – спрашиваю настороженно.

Филиппо мнет салфетку и вздыхает в неуверенности: если бы он был девушкой, а я парнем, у меня не было бы сомнений в объявлении, которое он собирается сделать: «Я беременна. У нас будет ребенок». Он кажется серьезным и возбужденным. В конце концов произносит с гордостью:

– Ровно через месяц моя работа с Ренцо Пьяно[56] завершится. Это уже решено.