Я - Даго. Я - Даго Пестователь

Прошло какое-то время, и теперь Даго испытал голод. У пущи должна была иметься какая-то граница, а там могли находиться какие-нибудь хаты, люди, еда. Как ее добыть, если у тебя было всего лишь несколько заостренных дротиков? Жажду он утолил в маленьком ручейке, попробовал набрать ежевики, но та уже высохла и голод не успокаивала. В конце концов, похоже, ближе к полудню, Даго почувствовал запах дыма и, ползя по гниющим листьям, выбрался на край поляны, где заметил хатку-мазанку и яму для выжигания угля, из которой сочился дым. Выходит, здесь жил угольщик или человек, выгоняющий смолу или деготь; но Даго знал, что только очень сильные и умеющие драться люди не боятся жить одиноко в лесу. А еще добытчики угля, смолы и люди, выгоняющие деготь из березовой коры, весьма часто были грабителями и охотниками. Поселялись они по несколько человек, и безоружный Даго, если у него не было чем заплатить, мог найти у них только смерть. В конце концов, всякое желание от встречи с ними отбивал лай своры собак, крутящихся у ямы и мазанки.

Потому Даго обошел жилище стороной и углубился в чащобу. Когда же настал ранний осенний вечер, вновь нашел он яму от вывернутого ветром дерева, закопался в листья и попытался заснуть. Он думал про охоту; одними только дротиками козла или серну убить было бы нелегко. Животные чувствовали запах человека на расстоянии и сбегали в глубину леса. А в лесу, выстеленном сухими листьями, подкрасться к зверю было крайне сложно.

На следующий день с рассвета и до заката Даго провел возле кроличьей норы, лежа на земле и трясясь от холода. Только перед самым закатом удалось точным броском прибить возвращавшегося из леса молодого длинноухого. Поедая его сырое мясо, Даго вновь подумал про Зелы, которая научила его охотиться в лесу, а прежде всего – внедрила уверенность, что главным для удачной охоты всегда остается терпение. Да, у норы он провел целый день, зато спать пошел не голодным.

Ночью Даго весь облился потом. Он простыл в реке, и теперь у него была сильная горячка. Попеременно, он то стучал от холода зубами, то вновь плавал в собственном поту. Утром же он почувствовал чудовищную слабость и уже не мог бежать, передвигаясь очень медленно и все время опираясь на дротиках. В конце концов, он дошел до края леса и увидел огромное пространство лугов с желтеющей травой. Где-то вдалеке была, похоже, вёска, так как на лугу пасся табун кобылиц с жеребятами. За табуном присматривало несколько подростков и два лохматых пса. Но как выловить жеребенка, если псы тут же почуют приближение чужого человека? К тому же у Даго, похоже, была сильнейшая горячка, потому что временами он терял сознание.

И вдруг пришло озарение. Ну да, именно собаки. Разве собачье мясо было хуже конского?

Ночью он выманил собак на опушку леса и пронзил их тела острыми дротиками. Те громко скулили, умирая, из-за чего из шалаша вышли мальчишки с факелами. Тогда Даго закинул себе на спину тело одной из собак и вновь скрылся в чаще.

Острым краем камня, который Даго забрал с берега реки, он разодрал пса на куски и начал есть сырое мясо. Пища была чудовищной, уже много лет Даго не ел необработанной пищи, потому несколько раз его рвало. Но, в конце концов, он утолил голод. Вот только горячки он ничем убрать не мог и с каждым мгновением чувствовал себя более слабым.

Тело пса могло ему хватить на пару дней. Даго нашел яму от поваленного дерева неподалеку от ручья, натаскал в нее листьев, и залег там. Когда возвращалось сознание, он полз к ручью и жадно пил, потом ел мясо и рвал. По ночам его неустанно мучил сухой и болезненный кашель. Наконец он совершенно утратил чувство времени, глаза у него начали гноиться, Даго не знал, сколько уже дней валяется он в лесной яме, что там снаружи: день или ночь, потому что иногда, когда посреди дня горячка отбирала у него сознание, ему казалось, что погружается во мрак.

В один прекрасный день Даго почувствовал себя лучше, горячка вроде как спала. Теперь его мучил голод; остатки собачьего мяса пропали. И он решил отправиться на охоту. Взял в руки заостренную палку, обнаружил место, куда к водопаду на ручье приходили серны и кабаны, влез на дерево и застыл на ветви. Вскоре он убедился в том, что в это время года покрывающие его тряпки никак не обеспечивали какой-либо защиты от холода. Тут еще пошел снег с дождем, он же трясся на безлистом дереве, опасаясь того, что не только не сможет убить какого-либо зверя, но что утратит сознание и упадет на землю. Стуча зубами и трясясь всем телом, он все же вытерпел до раннего вечера, и ему удалось вонзить острие своей палки в молодого подсвинка, который проходил под деревом со стадом кабанов. С огромным трудом притащил Даго убитого зверя к своей яме, разодрал острием кремня лохматую шкуру и вонзил зубы в еще теплое мясо. Потом его снова вырвало, вернулась горячка, и он потерял сознание.