Я - Даго Повелитель

И приходило ли в голову Лестека, а почему это братья именно его выбрали в качестве юдекса? Ведь достаточно ему было глянуть на Палуку, Авданца или Семовита, чтобы понять, что никак он не заслуживает такого отличия. Те были истинными великанами, а он по сравнению с ними казался карликом. Только жажда власти ослепляет человека столь же сильно, как истинная слепота. "Возможно, и не обладаю я столь великанской, как у них, фигурой, - размышлял о себе Лестек. – Зато они знают, что у меня имеется мудрость, которой им не хватает, и величие, которое я унаследовал вместе с кровью матери". Еще Лестеку казалось, что его братья дарят его любовью. Не знал он Книги Громов и Молний, которая учила, что "никто не любит властителя, один лишь властитель любит самого себя".

И так случилось, что одним солнечным днем, в своем громадном шатре, на привезенном сюда из Познании деревянном троне уселся Лестек, а рядом с ним, на втором троне наняла место слепая наставница, а ее сын, Наленч, встал у нее за спиной. Шатер заполняли десятки нарядных воинов из дружины Лестека и его братьев. А у входа в шатер встали три небрачных сына Пестователя – Авданец, Палука и Семовит, и все трое попросили они, чтобы Лестек принял их. Лестек приказал задуть в коровьи рога, и вод их пронзительные звуки в его шатер по красному длинному ковру вошли три великана. Первым шел Авданец, держа в руках украшенную шкатулку. За ним шествовал Семовит, а в самом конце шел Палука с глупой улыбкой на красивом лице, что никого не удивляло, поскольку издавна его знали как красивого, но глупого верзилу.

На полпути к трону Лестека Авданец вдруг пал на колени, открыл шкатулку и вынул из нее блестящую драгоценными камнями корону юдекса.

- Господин мой и брат, - заговорил Авданец. – Повелитель наш, Даго Пестователь, погружен в отчаянии после утраты любимой женщины. От имени Пестователя править нами елает чужой человек, македонец по имени Петронас. Достойно ли такое, чтобы чужой человек обладал властью над сыновьями Пестователя? Наш отец, Даго Господин, наверняка вскоре обретет силы и стряхнет с себя отчаяние. Но на то время, которое отделяет нас от этого великого момента, должны мы иметь кого-то, кто будет нам судьей и разрешит, что хорошо, а что плохо. Потому, господин наш, Лестек, сын Пестователя и наш брат, мы желаем предложить тебе корону юдекса, то есть судьи между братьев. Ты один ее заслуживаешь, поскольку рожден ты от истинной княжны, владычицы полян. Так что суди нас и владей нами.

Произнеся это, Авданец на коленях пополз к трону Лестека. За ним, правда, уже не на коленях, пошли два других сына Пестователя: Палука и Семовит.

У ступеней трона Авданец поднялся и наложил блестящую корону на белобрысые волосы Лестека.

Всех оглушил пронзительный грохот ударов мечей о тарчи, что означало, что воины, заполняющие шатер Лестека, дают свое согласие на действия Авданца.

Тогда Лестек вытянул свои ладони в сторону братьев. Те оочередно подходили к нему – поначалу Авданец, затем Семовит и Палука. Опустившись на одно колено, вкладывали они свои ладони в ладони Лестека.

Когда же произошло это, Лестек приказал подать табуреты своим братьям. Он позволил им усесться у ступеней своего трона и так произнес дрожащим от волнения голосом:

- Правду сказал мой брат, Авданец: отец наш, Даго Пестователь, заболел от отчаяния. Что же тогда должны сделать его сыновья, чтобы в нашей державе царил порядок и лад? Принимаю от вас корону судьи, и буду говорить вам, что есть добро и что есть зло, до тех пор, пока господин наш, Даго Пестователь, не обретет вновь своей воли.

И снова раздался оглушительный лязг ударов в щиты, хотя собранные в шатре воины Лестека лучше, чем кто-либо видели, что те трое, которые сидят на табуретах, более красивые, более рослые, сильнее истекают золотом, чем тот исхудавший и желты лицом человек, который стал их судьей. Белые волосы Авданца, Палуки и Семовита буквально блестели. Волосы Лестека были серыми и редкими, лицо уродливое по причине крючковатого носа. Но именно на голове Лестека блестела корона юдекса.

- Мне знакома история различных народов, - заявил Лестек, когда наступила тишина. – Бывало такое, что когда властитель заболевал, его сыновья начинали войны один с другим. У нас такого не должно случиться. Потому я принимаю корону юдекса. Не распадется наша держава, всегда мы будем представлять единство.

Поднялся со своего места Авданец, вновь опустился перед Лестеком и громким голосом сказал:

- Брат мой и судья, господин мой, Лестек. Похищена была любимая женщина нашего отца. Можем ли мы согласиться с таким оскорблением? Знаю я, что след ведет в Землю Шлёнжан. Позволь мне, господин наш, Лестек,мой судья и повелитель, спросить у тебя: будет ли в том что-либо плохого, если я пойду по тому следу в землю Шлёнжан?