Я дам тебе крылья 2. Роковой Париж

Парни собрались и по-тихому поднялись на этаж. Все, кроме Глеба спрятались в закутке в двух метрах от квартиры. Глеб попросил дрель, дружелюбно попытался завести разговор, но у него перед носом захлопнули дверь. Он успел увидеть двоих крепких мужиков в прихожей.

Глеб вернулся к ребятам в закуток обдумать план, но через минуту из квартиры кто-то вышел, и раздался бас:

– Куда он пошёл?

– Я не видел, может, с лестничной клетки глянуть?

– Давай вниз спустимся, у наших спросим: кто выходил – заходил.

Парни замерли, а Лёха поднял биту, но шаги стихали, они услышали удалявшийся голос, а потом открывающуюся дверь подъезда.

– Вроде ушли, что делать будем? – прошептал Лёха.

– Они меня пошли искать, – в тон ему ответил Глеб. – Значит, сейчас должны вернуться. Подождём.

Время тянулось мучительно долго, хоть прошло не больше пяти минут, но ребята нервничали от бездействия. Наконец дверь квартиры снова открылась, парни прислушались:

– Анюта, сейчас тихо проходим мимо мусоров, даже не смотри в их сторону! –  раздался скрипучий голос. – Поняла? Хоть слово, и твои дружки – трупы.

– Только не убивай, Дим, пожалуйста, – дрожал женский голос.

– Смотря, как будешь себя вести.

Шаги приближались, парни переглядывались в полумраке, и вот перед лифтом появилась пара: мужчина вел под руку Аню.

– Привет, Ань! – Лёха всё это время держал наготове биту и, выйдя из закутка, сразу пустил в ход: с железным стуком ударил мужика по голове.

Тот, увидев их, резко потянулся было к поясу, но Лёха его вырубил раньше. Девушка облегченно выдохнула:

– Ребята, как же вы вовремя!  – обрадовалась она и указала на лежавшего мужчину. – У него пистолет, нужно забрать. – Глеб опустился на корточки, обыскивая Ушакова, а Аня докладывала обстановку: – Там Саша с Петей, в квартире, на мушке, с ними двое, внизу менты и их задерживают ещё бойцы. Если Дима не перезвонит, Петю с Сашей застрелят, нужно что-то делать.

– Менты, значит, тут. А те, кто в квартире, знают про это? – спросил Лёха.

– Да, но те могут и не дойти. Дима попросил их задержать.

– Дверь открыта, – проверил и поделился Костик. – Пошли.

– Они же вооружены, – остановил его Ваня.

– У меня идея! Раз они знают, что приехали менты, можно попробовать их напугать. Пошли, но тихо, – Глеб вытащил пистолет у Ушакова и решительно двинулся к двери.

Едва приоткрыв дверь и зайдя в квартиру, громко объявил:

– Вы окружены! Сдавайтесь! Бросайте оружие! Руки за голову!

Когда Ушаков ушёл, Пётр попытался найти подход к головорезам:

– Мужики, сдавайтесь. Дом оцеплен, Ушаков дальше подъезда не уйдёт.

– Заткнись! – рявкнул один из них.

– Ваш шеф вас просто кинул. Ну пристрелите вы нас, вас всё равно повяжут, зачем отягощать, а за содействие пойдете по статье «хулиганство».

– Ты заткнешься или нет?! – снова возмутился головорез, но Пётр видел, что они нервничают, переглядываясь между собой.

В это время раздался короткий крик Глеба о том, что они окружены. Головорезы переглянулись.

– В ваших интересах прислушаться. Раз уже попались, не усугубляйте сопротивлением, – добавил Пётр.

И это сработало, бандиты положили пистолеты и шагнули к выходу, приподняв руки. Глеб пнул оружие подальше, командно продолжив:

– На пол! Мордой вниз!

Те не стали спорить и улеглись. В кухню ввалились все, кроме Лёхи, и освободили Сашу и Петра.

– Спасибо, пацаны! А где Ушаков? – заметив Аню, спросил Пётр.

– Его Лёха вырубил, в коридоре валяется, Лёха его сторожит, – пояснил Глеб.

Пётр разминал затекшие кисти, которых он почти не чувствовал: пальцы побелели и неприятно покалывали. Всё тело ныло от побоев. Он бросил взгляд на Саню – тот тоже приходил в себя.

– А менты где?

– Внизу ещё, – Глеб достал телефон. – Нужно звать, – и снова позвонил в милицию, спрашивая, когда же прибудет наряд.

– Петь, может, тебе, скорую вызвать? Выглядишь хреново, – смотрел на него Ваня.

– Давай сдадим этих товарищей кому надо, а потом подумаю, – у Петра болело тело, лицо, а после удара в грудь, он дышал с трудом и не отказался бы медицинской помощи.

Милиция поднялась в этот раз быстро, но в компании Володи и ещё одного головореза, правда те, заметив в холле Ушакова без сознания, по-быстрому ретировались. Составление протокола, освидетельствование для Петра прошли как в тумане – он отвечал на вопросы на автомате. Кто-то вызвал скорую, и его забрали на больницу. В итоге два сломанных ребра, отбитые почки и многочисленные гематомы на лице, но неприятности на этом не закончились.

51.

Допрашивали участников дела по отдельности. Всю команду временно отстранили от работы, ведь замешаны оказались почти все, и из-за этого военные ведомства тоже начали проводить какие-то свои проверки. Петру было безразлично, его донимали сломанные ребра, поэтому допросы лишь раздражали, отвечал он вяло и неохотно.

Спустя пару дней им заинтересовались уже другие люди и по другому поводу, говорили не о деле Ушакова, а только о самом Петре, о работе в Америке, о его чертежах. В тот день его не отпустили, влепили обвинение в шпионаже и посадили в камеру.