Я дам тебе крылья 2. Роковой Париж

Франсуа вёл себя робко и осторожно в своих ласках и поцелуях, не спешил раздевать девушку дальше, он словно изучал её руками, глазами, поверхностными касаниями. И был бесконечно нежен в своих движениях, то гладил волосы, спускаясь кончиками пальцев по шее и ключицам, то ласково терся щекой, словно кот, касаясь тела девушки осторожно, будто Юля была бабочкой с хрупкими крыльями. Она улыбалась и всё пыталась притянуть его к себе, но Франсуа не позволял даже коснуться лица или волос, отводя голову в сторону и перехватывая Юлину ладонь своей.

Она села и смело поцеловала его, Франсуа взял лицо девушки в ладони и с улыбкой прошептал, глядя в глаза:

– Юлия, у тебя слёзы на щеках со вкусом моря.

От этих слов всплыло воспоминание, которое будто ударило девушку током, прошло электрическим разрядом по всему телу, Юлю аж передернуло, но в мыслях так отчетливо всплыло лето, Пётр, его счастливые глаза, улыбка, голос, говорящий: «Ты у меня со вкусом моря!» В груди заныло, а беспощадная память обжигала всё более яркими и яркими воспоминаниями. Прошлое наводнило голову мыслями о лете, о Петре, к горлу подступил ком.

Юля резко отстранилась, обхватила колени руками и уткнулась в них, спрятав глаза. Она даже не хотела извиняться, смотреть на Франсуа. Юле хотелось плакать от какой-то непонятной внутренней обиды. Только что она чувствовала любовь, нежность к Франсуа, а сейчас даже не хотела, чтобы он её касался.

Молодой человек сел рядом, так же обхватил руками колени и посмотрел на девушку.

– Юлия, я бы очень хотел понять тебя, – нарушил он тишину спокойным голосом. – Что с тобой? Может, я делаю что-то не так?

Юля даже не знала, что ему ответить.Потому что и сама не могла понять, что с ней творится.

– Франсуа, прости, я не знаю, что со мной, – растерянно проговорила Юля.

Её сильно расстроило это воспоминание. Яркое, солнечное и счастливое прошлое разрывало сердце на части.

– Прости, я не очень-то опытен в этих делах, – выдал рядом Франсуа. – Юлия, ты можешь мне сказать, что ты чувствуешь, я хочу понять тебя.

Юля подняла на него глаза:

– Франсуа, я хочу быть с тобой, мне очень хорошо. Я восхищаюсь тобой! Обожаю твои прикосновения, поцелуи, обожаю твой голос. Ты удивительный! Но меня постоянно гложет необъяснимое чувство вины, а воспоминания порой просто убивают, – Юля была откровенна, вздохнула и снова спряталась в колени.

Он внимательно слушал её, а потом притянул к себе и обнял одной рукой.

– Ладно, –  мягко проговорил он. – Я тебе помогу поскорее забыть твоего бывшего.

Он повалил девушку на кровать и, как ни в чём не бывало, снова поцеловал, но тут к ним в дверь постучала мать Франсуа и позвала их на праздничный десерт. Франсуа бросил, что они сейчас придут.

– А мой десерт остался нетронутым, – с улыбкой проговорил он.

Когда они сидели за столом, Франсуа без аппетита, со скучающим видом ковырялся вилкой в тарелке. Юля заметила, что он грустит. Он скромно извинился, сказал, что вернётся через минуту. А разделавшись с десертом, потащил Юлю на улицу. Хоть и было уже поздно, но там проснулось Рождество. Люди гуляли, поздравляя друг друга и желая счастливого праздника. Франсуа стал внезапным и сумасшедшим, абсолютно непредсказуемым, гоняя с Юлей по улицам Тулузы. Девушка уже запыхалась от его беготни, но он был весел и счастлив, поражая её энергичностью и безумными выходками.

Вернулись они далеко за полночь, все уже давно спали. Франсуа не оставил попытки соблазнить девушку, но всё повторилось: воспоминания о лете будто специально забирались в мысли. Но Франсуа не расстроился, лишь переключил своё внимание на волосы Юли, ласково перебирая локоны и мурлыкая ей над ухом какую-то песню.

36.

После Рождества Юля чуть ли не считала часы до отъезда, безумно хотелось вернуться в Париж. Они были обязаны присутствовать на всех семейных трапезах, которые, как Юле казалось, длились вечно. Они с Франсуа никогда не выдерживали и сбегали на улицу или в его комнату, иногда играли с детьми, которых не обязывали так долго сидеть за столом.

Несколько раз Франсуа деликатно заводил разговор о том, чтобы уехать раньше, но его родители каждый раз настаивали, чтобы они остались до Нового года. Пятого января Юле уже нужно было быть в университете, начинались занятия, поэтому было решено вернуться третьего.

Франсуа планировал ставить «Чайку», они с Юлей досконально обсуждали эмоции каждого персонажа в сценах. Девушка любила наблюдать за Франсуа, когда он проговаривал ту или иную реплику с разными интонациями, с каждым разом всё точнее и точнее передавая героя.

Он почти перестал есть, и Юле это не нравилась, она всё ещё приглядывалась к нему: иногда Франсуа сидел грустный, задумчивый и молчаливый, иногда извинялся и уходил на минуту, другую, а потом будто воровал Юлю ото всех, и они убегали на улицу, где Франсуа становился собой – внезапным, безумным.