Я, депутат... Всенародный избранник

– Да-а, – протянул Алексей Иванович и, опустив голову, надолго замолчал. Но прошло несколько минут, и он как ни в чем не бывало вновь стал поучать Марка Семеновича, причем говорил не без прежней игривости в голосе. – Вот видишь, Марк, я же постоянно повторяю – настоящий депутат должен быть из народа и с народом. Должен все говорить по-простому, чтобы его самый последний забулдыга мог понять. – И, со злостью зыркнув на Марка Семеновича, добавил: – Не то что твой Шмеерович.

– Шпеерович, и он не мой, а ваш депутат, – возразил Марк Семенович.

– Да, знаю я его прекрасно, не раз слушал. Одни цифры да факты, а человеческого-то слова от него и не услышишь. Нет, с народом так нельзя. Да… хотя, к черту твоего Шмыеровича, – неожиданно заключил он, – надоел, как горькая редька. Короче, учись, как нужно налаживать контакты с избирателями, учись, Марк Семенович, пока я жив. Так, где мой халат, пойду выйду, разведаю – как и что она там.

– Эх, – вздохнул Марк Семенович, – опять вы за свое. А нам еще сегодня в комитете надо быть. Да и домой мне бы съездить, с мамой повидаться, больше месяца уже не видел их.

Алексея Ивановича это прямо взорвало.

– Ты что говоришь, побойся Бога, Семеныч. – Все личное – после выборов, сейчас, сам понимаешь, «Все на выборы!».

Он надел домашний халат, опять прильнул к двери и стал напевать: – Такая уже наша доля депутатская, ни днем, ни ночью нам покоя нет. – Оторвался от двери. – Да-а-а, понимаешь ли, любопытно, – подпоясал халат поясом, продолжая напевать себе под нос: – Не столяра мы и не плотники, а депутатские работники, так, так, так. И что этот тип про нас сказал, «депутат, твою мать?» Хе, а что, ничего, совсем неплохо сказал, можно сказать, крепко приложил… Вот только не тому он это сказал, перепутал, можно сказать, адресата. Завтра обязательно, если увижу, твоему Шмееровичу также скажу: «Ну что, Шмеерович, депутат, твою мать, жаловаться на меня вздумал?…»

Марк Семенович тяжело вздохнул:

– Да не Шмеерович, а Шпеерович, Алексей Иванович, сколько раз можно одно и то же говорить.

Алексей Иванович недовольно посмотрел на него:

– Вот ты любишь меня править и, главное, все по пустякам, лучше скажи, как я?

Он стоял в халате перед зеркалом и не без удовольствия рассматривал себя. Марк Семенович скрутил журнал трубочкой, посмотрел на него через трубочку:

– Спора нет, впечатляет. Еще бы колпак, трубку и прямо вылитый Троекуров.

– Или коммуняка Васька Новодубцев, – яростно заржал Алексей Иванович.

– И за что вы его так не любите, не понимаю. Вместе еле окончили сельскую школу, в одном колхозе работали, вместе и развалили его. Что он вам, дорогу, что ли, перешел?

– Он по моей улице, слава Богу, не ходил. А за что его не люблю? Разве ты не помнишь его последнее выступление в Думе? Я-то его на всю жизнь запомню. Как начал нас поливать, он на нашу партию такого, больше лошадиного навалил. Да все, понимаешь, за народ, пенсионеров, что их ограбили. Словно мы что-нибудь имеем против них или мы их ограбили.

– Да, но как ни верти, действительно народ-то грабанули, и крепко грабанули, – мягко возразил помощник. – В результате вся страна – нищая, а маленькая кучка наиболее отъявленных стала не просто богатой. А архибогатой, как выражался ваш прошлый вождь. А этот ваш председатель сам ворует и другим позволяет, чтоб не так было заметно, что он только один такой. А охотников у нас в России на дармовщинку всегда было хоть отбавляй. Все, кто возле него крутились, так или иначе ручки погрели и сразу богатые стали. И даже олигархи появились. Раз – и всё, в один присест. Это тебе не семья Рокфеллеров. У них дед начал с ничего свой бизнес. А здесь однажды все проснулись, а олигархи тут как тут, рядом стоят, довольные, улыбаются. И все в один голос кричат, что нельзя пересматривать приватизацию, пугают. Главное, говорят, вы что, революцию новую хотите? Да вы это сами прекрасно знаете. Вся страна в разрухе, народ голодает, где же совесть у правителей, я вас спрашиваю? Я у этих олигархов и всякого рода воров и жуликов не спрашиваю, там бесполезно. Но правители, которые, казалось бы, должны быть на твоей стороне, защищать тебя, где они?

Алексей Иванович недовольно покачал головой.

– Ну, ты поосторожнее, а то смотри, как бы чего не вышло.