Я, депутат... Всенародный избранник

– На что поменяли? – совсем уже не сдерживаясь, побагровев, взревел Алексей Иванович.

– На Бабарыкина.

– Что?

Далее последовала минутная пауза.

Еще не очень понимая сам произошедшее, Марк Семенович очень тихо неожиданно запел.

– Вас поменяли на Бабарыкина, вас поменяли на Бабарыкина, – а потом и заплясал. И уже с остервенением, громко заорал: – На Бабарыкина, туды его в качель. Вы переходите работать заместителем председателя. – Он продолжал выделывать коленца и напевать: – Поменяли, поменяли часы на трусы. Бабарыкина на Расшумелова, поменяли, поменяли.

– Да неужели это правда, Марк? Не может быть! – все еще не веря в то, что произошло, Алексей Иванович поднялся с места и вначале как бы неуверенно двинулся за ним, а потом понесся, подпевая ему. – Бабарыкин, Бабарыкин, толстозадый, глупый Бабарыкин, будешь ты теперь у нас скакать по регионам.

Алексей Иванович начал танцевать нечто, напоминающее лезгинку.

Эльвира, увлекшись их радостью, начала хлопать в такт танцев, крича:

– Я же вам говорила, вот видите, получилось все, как я вам говорила!

Однако, не сдержавшись, она выскочила из-за стола и тоже присоединилась к ним. Марк Семенович пошел вприсядку, размахивая руками и напевая:

– Поменяли, поменяли Бабарыкина…

А Алексей Иванович, как настоящий грузин, на цыпочках, с поднятыми руками на уровне плеч, ходил вокруг Эльвиры, которая, медленно переступая ножками, плавно пошла по кругу, очевидно, изображая подружку грузина.

В общем, отвели они душу до полного изнеможения, как бы сказала Эльвира. В конце импровизированного танца Алексей Иванович встал на колени перед Эльвирой и поцеловал ей руку, торжественно произнеся:

– Эльвира Николаевна, это все благодаря вам, вы – необыкновенная женщина, я – ваш преданный раб на всю оставшуюся жизнь.

Марк Семенович к тому времени уже отплясался и, сидя на полу, вторил Алексею Ивановичу:

– Да, Эльвира Николаевна, дело говорит Алексей Иванович – раб он, раб Божий и ваш немного, все благодаря вам.

– Да бросьте вы, в самом деле, – засмущалась Эльвира, – просто все так и должно было получиться и без меня. А моя роль здесь самая минимальная, только поддержать, не дать упасть, да направить человека в нужном направлении. Вот и все.

Между тем страсти стоявшего перед ней на коленях Алексея Ивановича накалялись, и он уже взревел по-настоящему:

– Эльвирочка, я раб твой, я раб.

Марк Семенович вторил ему:

– Он раб ваш, он раб ваш, Эльвира Николаевна.

Алексей Иванович продолжал:

– Я раб любви к вам.

– Вот тебе на, приехали, кажется. Ехали, ехали и заехали, – прокомментировала этот факт Эльвира.

Алексей Иванович, хитро используя ситуацию, вновь стал приставать к Эльвире. Похоже, нельзя ей было расслабляться ни на секунду.

– Так, – властно произнесла она, – я вижу, у когото тихая радость по поводу нового назначения постепенно переходит в животный восторг. Ну, это уже ни в какие ворота не лезет, – возмутилась она и тут же дала команду: – Прекратите радостное волеизъявление по случаю нового назначения. Все. Всем за стол. У нас деруны остывают.

Как это обычно бывает после неожиданных страстей и радости, мужчины почувствовали себя как-то неловко. А вот Эльвира сразу же перешла к делу.

– Рассказывайте, Марк Семенович, рассказывайте все, со всеми подробностями, ничего не пропуская. Для истории важны все детали, даже мельчайшие – кто звонил, зачем звонил и так далее.

– Так вот, – начал Марк Семенович, – звонил сам председатель и просил передать Алексею Ивановичу, что с завтрашнего дня он переводится на место Бабарыкина, то есть становится его первым заместителем. Я спросил, может, позвать самого Алексея Ивановича, на что он мне в категоричной форме ответил: «Не надо, а то, я боюсь, как бы он от радости не…» – извините, далее не за столом будет сказано.

– Это вы о чем? Вы договаривайте, договаривайте, а то устраиваете здесь тайны мадридского двора, понимаете ли, – болезненно отреагировал Алексей Иванович.

Эльвира прервала его.

– При чем здесь тайны, да еще мадридского двора, ясно дело, о чем. И что же далее?

– Ну, а Бабарыкин, – продолжал Марк Семенович, – переходит на место Алексея Ивановича, председатель добавил еще: «Так безобразно работал, что его еще ниже надо бы было опустить, да некуда, все места другими проходимцами заняты». А про Алексея Ивановича сказал еще: «Молодец, по-настоящему стоит за дело нашей партии и, главное, за президента, честь ему и слава за это».

Лицо Алексея Ивановича даже зарумянилось.

– Да я чего? – пытался он что-то сказать, да ему не дали.

– Что далее, Марк Семенович? – все так же требовательно спросила Эльвира.

– В общем так, Алексей Иванович завтра перебирается в кабинет Бабарыкина, а последний поступает под ваше начало, Алексей Иванович, вот такие пироги.

– Эльвира Николаевна! – вскочил, как иголкой уколотый в мягкое место, Алексей Иванович, – можно я сейчас ему позвоню, этому прохиндею, и все ему скажу, все, что я о нем думаю?

Эльвира попыталась остановить его.