Я - дерево. Я - стекло

- Замолчи, дура поганая, - раздался голос Старика. Он закашлял и стукнул Женщину, чтобы она перестала плакать.

Я вспомнила тот день, когда переступила порог и упала в объятия безумия. Это было здесь, на школьном дворе. Вокруг меня собрались девочки, они шипели ругательства, плевались оскорблениями, время от времени толкали в плечо и дергали за волосы.

- Да ты гнилая внутри! - кричали они. - Думаешь, папочка с деньгами, так ты крутой заделалась? Да снять с тебя эти шмотки, так ты перестанешь из себя что-то представлять! Высокомерная сука!

А затем плевок и удар в лицо. В это время я уже начала чувствовать, как внутри меня появилась гниль, и запахло трупом. Я заплакала не от боли - от страха, что они правы, а потом увидела кровь, капающую с носа. Красную жидкость, кричащую о жизни в теле. Увидев ее, я рассмеялась и, упав на колени, стала целовать асфальт. Девочки испугались, замерев с растерянными лицами. Вскоре на смену растерянности, пришли отвращение и страх, и они убежали в школу, крича о моем помешательстве.

Мне было все равно, потому что в это время я заметила шакалов над головой. Они кружились и кричали, собираясь наброситься. Они преследовали до самого дома, выклевали глаза и проломили череп. Никогда до этого и после мне не было так страшно. Я заперлась в доме, но и до самой ночи слышала, как рычат бойцовские псы, сторожа меня у подъезда. В ту ночь я услышала голос Старика, который сказал, что это не кончится никогда и лучше бы мне покончить с собой.

- Куклы на нитках! - кричала Женщина. - Куклы на нитках, куклы на нитках! Они - хищники, ты - жертва!

- Замолчи! - закричал в ответ Старик.

- Так тебе и надо, - зашептала Утонувшая Девочка, и ее шепот оказался громче остальных голосов. - Возвращайся домой и не приходи сюда больше.

Я послушалась ее, но чем дальше я отходила от школы, тем громче в голове кричала Женщина:

- Они - хищники, ты - жертва! Да-да! И кровь - твоя расплата! Да-да!

ДИМА

- Да я тебе говорю, это бомба! Ты веришь мне? И девочки там - что надо! Идем. Ты, наверное, в своем Днепродженске ничего и не видел.

- Днепродзержинске.

- Ну, да-да. Так что?

Саша нетерпеливо стоял на месте, порываясь поехать в клуб. У него горели глаза от предстоящего веселья, растрепалась шевелюра, и ноги уже подергивались, будто он собирается сейчас же начать танцевать.

Мы были знакомы с ним всего месяц, но он уже дюжину раз успел пригласить на какие-то вечеринки и "посиделки" с выпивкой и громкой музыкой.

- У меня нет денег.

Саша скривился в разочаровании.

- Совсем?

- Совсем. Я на мили.

- Очень жаль, - он покачал головой, глядя на меня. - Неужели совсем нет? На что-то же ты живешь.

Я почувствовал раздражение от его настырности и, нахмурившись, ответил:

- Вот только не надо лезть ко мне в карман, ладно?

Он поднял руки вверх и рассмеялся.

- Прости, прости. Не надо злиться. Просто там и вправду весело. Я конечно и так туда пойду, но хотелось бы, что бы и ты тоже.

Саша выдержал паузу, а затем добавил:

- Понимаешь?

Я вспомнил просьбу мамы не тратить деньги понапрасну, но энергичность Саши уже успела передаться мне. В этот момент не было желания сильнее, чем согласиться, поехать, не думая о деньгах и заботах, но голос матери, беспокойный и смущенный, всплыв в воспоминаниях, снова отбросил эту затею.

- Понимаю, - раздраженно ответил я, злясь на маму и на себя, и на бесконечную, осточертевшую мне бедность. - Но что прикажешь делать? Потратить все деньги и потом не иметь ни гроша?

Саша понимающе закивал головой и на минуту задумался.

- Знаешь, тебе не так уж и много нужно денег, - помолчав, сказал он. - А если позже они вдруг тебе понадобятся, я с радостью их одолжу. Ну, так что?

Мысль о том, что придется одалживать деньги, не очень радовала, но успокаивала. В случае затруднений я всегда могу обратиться к Саше, и родители не узнают о моем расточительстве. Тем более, если я один раз позволю себе лишние траты, ничего страшного не случится. В следующие дни буду брать в университет еду с собой, а на метро много денег не надо.

- Хорошо, - поразмыслив, кивнул я. - Давай только заедем домой за деньгами.

Саша улыбнулся и хлопнул меня по плечу.

- Вот это я понимаю! - рассмеялся он.

Перепрыгивая через ступеньки, я поднялся по лестнице и зашел в комнату. Теперь она выглядела намного уютней с моими вещами и всегда распахнутыми шторами. Взяв из-под матраца почти все деньги, я тут же спустился вниз. В этот момент в дом зашла Надя. Она мимолетом посмотрела в мою сторону и тут же отвернулась.

- Привет, - сказал я.

Надя опять взглянула на меня и еле заметно кивнула. Ее лицо не выражало совсем никаких эмоций, застывшее, оно напоминало маску.

- А тебе разве можно выходить одной на улицу? - спросил я, вспомнив, что тетя Марина ушла с утра и похоже не возвращалась.

- Ты что думал, - сказала она скучающим голосом, - что меня держат в клетке в смирительной рубашке?

Надя замолчала, прислушиваясь к чему-то, а потом тихо добавила:

- Я дома. Здесь я дышу свободно.