Я, дьяволица

– Ложись на стол, – приказал мне Карлос.

Я послушно повиновался. С меня сняли временную одежду, холодный металл стола коснулся голой кожи. Белая лампа светила прямо в глаза. Я вспомнил, что вообще-то должен играть в умирающего.

– Пожалуйста, скажите Терезе, моей жене, что я люблю ее, – воскликнул я, схватив Педро за руку, когда он подошел ко мне с маской, через которую в мой рот должно было попасть усыпляющее средство. – Умоляю, поцелуй ее от меня еще раз! Скажи ей, что я люблю ее! – раскричался я еще громче.

Анестезиолог скривился при мысли о моей призрачной жене и поцелуе с ней. Естественно, он не собирался этого делать. Так же как он не собирался платить ей оставшиеся деньги за мои органы.

Он с силой приложил маску к моему лицу. Я сделал вид, что заснул. Почувствовал забавное покалывание, будто мне ввели в вену мышечный релаксант. В это время Карлос еще раз обмыл мой живот.

– Скальпель, – потребовал он, протягивая к Педро ладонь.

Педро подал скальпель Карлосу, бормоча себе под нос, мол, тоже мне великий хирург нашелся, как будто не мог взять нужный инструмент сам.

Карлос умело сделал разрез по центру моего живота, прямо над пупком. Я хихикнул, потому что стало очень щекотно.

Врачи с беспокойством посмотрели друг на друга.

– Он точно спит? – слегка испуганно спросил Карлос.

– Не ссы! Конечно, спит, – рявкнул Педро и еще больше раскрыл клапан усыпляющего раствора. – Нам показалось.

Врач быстро справился с изъятием печени и почек. Конечно, быстро все пошло только потому, что он совершенно не старался. Наконец он кое-как сшил мое брюхо, чтобы кишечник не выпал при перевозке моего тела в сторону строительной площадки нового жилого района, где мне предстояло быть забетонированным в фундамент какого-нибудь домика для небольшой семьи.

Мои палачи внезапно мне кого-то напомнили. Совсем как древние ацтеки, хоронившие своих предков под полом! Хм… а может, это были инки? Никак не мог вспомнить.

В те времена меня не было на Земле по определенным… и очень важным личным причинам.

Педро закрутил клапан и снял маску с моего лица. Кровь, обильно вытекавшая из моих кровеносных сосудов, заливала живот. Такое странное покалывание. К счастью, оно сразу исчезло, когда печень и почки появились вновь, и все срослось.

Мужчины сняли перчатки и осторожно поставили небольшие холодильники для органов на стол у стены.

Я сел. Они стояли ко мне спиной.

Я кашлянул.

Они не отреагировали. Я кашлянул громче. Они обернулись. Холодильник выпал из рук Карлоса.

– Прошу прощения, – сказал я, – могу я сходить в туалет? Очень хочется писать. Кстати, все ужасно зудит внутри. Это, наверное, из-за швов?

Педро бросился к выходу. Карлос нет – схватился за грудь и в страшных судорогах упал на пол.

Говорю тебе, это первоклассный сердечный приступ. Поразило правый желудочек и часть перегородки. Ха! Я был горд своей злобностью. Только Педро меня расстроил. Он просто сбежал.

К счастью, несколько недель спустя я выследил его и вынудил совершить самоубийство.

20

Если Азазель ожидал, что я буду хохотать и хвалить его чувство юмора, то он сильно ошибался. Я сидела в шоке, не зная, что и думать о его низости и ненормальности. То, что Азазель был ненормальным, не подлежало сомнению. Кто в здравом уме стал бы такое вытворять?

– Круто, правда? – весело скалился он.

– Безусловно, – пробормотала я, но он не заметил иронии.

– Я знал, что тебе понравится, – ответил он. – В конце концов, разве ты не поступила со своим убийцей так же? Теперь он сидит в психиатрической лечебнице, нашпигованный таблетками. Каждый день его посещают бесчисленные специалисты, пытающиеся выяснить, каким образом он стал евнухом, а он не может ничего ответить. Идеальная месть!

Угрызения совести стали мучить меня с удвоенной силой. Я не знала, что его чем-то накачивают…

– Чего так погрустнела? Тебя это не радует? – удивился он.

– У меня… угрызения совести.

– В общем-то, заслуженно. – Он резко посмотрел на меня. – Бедняга жутко страдает.

Я удивилась. Ожидала его насмешек, уверений в том, что я ничего плохого не сделала. А он меня осудил! У него что, биполярное расстройство?

– Что? Разве я не прав? Я своих хотя бы убил, а жизнь твоего превратилась в Ад на Земле.

Черт побери, он действительно прав. Я не могу это оставить просто так. Да, он убил меня, да, может, убил кого-то еще. Не сомневаюсь, что он кого-то изнасиловал. Но мне ли его судить и наказывать?

Азазель печально кивнул головой, будто читая мои мысли и поддакивая.

– Что мне делать? – спросила я.

– Если бы я был на твоем месте, то, может, попытался бы его убить, – воодушевленно предложил он. – Сердечный приступ вызвать просто. Достаточно представить себе, как лопается либо сужается одна маленькая артерия.

Я была ошеломлена. Я не могла его убить. Как ему вообще пришла в голову эта идея?! О нет! Постараюсь как-нибудь это исправить. Может, вернуть ему голос?