Я, дьяволица

Мы сидели молча. Чайки кричали над нашими головами. Недалеко от нас полуголые люди шли к выходу с пляжа.

– Не переживай. – Белет взял меня за руку и переплел наши пальцы. – Посмотри на них. Будь такой же, как они. Радостной, беззаботной…

– Мертвой, – закончила я за него.

Он посмотрел на меня и убрал волосы мне за ухо.

– Да, дорогая. Мертвой… Я не знаю, что решат на суде, – вздохнул он. – Мы должны быть готовыми ко всему. Тебе наконец придется научиться быть мертвой.

Я грустно кивнула:

– Но, Белет… мне хотелось бы попрощаться с ними.

– Мы попытаемся это сделать. – Он обнял меня и поцеловал в лоб. – Попробуем перед процессом. Потом это может быть труднее…

– Тогда, в покоях Люцифера, ты сказал, что вернуть тело можно и другим способом, – напомнила я. – Каким?

Белет поморщился.

– Это довольно простой процесс, но сделать это могут только дьяволы. Не дьяволицы. Кроме того, есть определенные… неприятные побочные эффекты. Ну, и нужно иметь ключ.

У нас не было ключей. Их отобрали. Возможно, навсегда. Жаль, что я не спросила его об этом раньше. Хотя тогда он бы все равно не рассказал мне, потому что боялся бы, что я попросту исчезну.

– Все так быстро закончилось, – пробормотала я. – Так неожиданно.

– Да… Я тоже не думал, что Люцифер ворвется в свои покои. Интересно, как он узнал, что мы там?

– Не знаю, – тяжело вздохнула я.

Я задумалась о том, что теперь будет с нами. А мои отношения с Петрушей только начали многообещающе развиваться. Черт побери…

– Вы выглядите как кучка горя, – проскрипел какой-то голос рядом с нами.

Мы повернулись к старушке Анне Ковальской, которая как раз поднималась по ступенькам с пляжа.

– Загораете? – удивился Белет.

– Конечно, – с достоинством ответила она.

Этому слегка противоречила ее одежда. На ней был какой-то старинный купальный костюм со штанами до колен и рукавами. И он был розовым… Он ассоциировался у меня с мусульманками, купающимися на общественных пляжах и бассейнах в буркини, то есть сочетании бурки и бикини. Этот костюм закрывает все тело, кроме рук, стоп и лица, и все же каким-то образом в нем можно плавать. Женщина, плавающая в бассейне в брюках, блузке с рукавами и платке на голове, – это действительно необычное зрелище.

Анна Ковальская тоже повязала на голову цветастый платок, но не думаю, что она тайно симпатизирует исламу. Просто для мохерового беретика стояла слишком теплая погода. В руках она держала маленький раскладной шезлонг.

– Кроме того, я раздаю листовки. – Она протянула нам одну.

На листовке в глаза сразу бросалась красная надпись «НЕТ наготе!».

Обожаю эту женщину.

– Ну и безнравственность тут некоторые разводят. Сидят голые на пляже либо в этих ужасных нарядах. Стринги! Тьфу! – крикнула она проходящей мимо блондинке, которая покачивала попой именно в таких трусах.

Девушка смерила ее злобным взглядом и, как ни в чем не бывало, пошла дальше.

– Это ведь даже одеждой назвать нельзя, – продолжала спорить старушка. – Кроме того, кто это вообще выдумал? Один шнурок! Они ведь жмут! И натирают геморрой!

Я посмотрела на блондинку, которая отошла от нас на приличное расстояние.

– Я должна всучить ей листовку. Она не знает, что делает. До свидания, дети, – сказала она и побежала за девушкой.

– Натирает геморрой? – медленно сказал Белет. – Откуда она об этом знает?

– Поверь мне, ты не хочешь этого знать…

34

Прощания. Ненавижу прощаться. Они похожи на… конец. Никогда не знаешь, увидишь ли ты кого-нибудь, кому прямо сейчас пожимаешь руку и кого целуешь в щеку, кому машешь издали. Может, это последнее прикосновение, последние слова?

Нет ничего хуже прощаний.

Бельфегор помог мне дозвониться до Марека. Единственный телефон в Аду с выходом на Землю находился, конечно же, в Канцелярии.

Я предупредила брата, что на несколько дней уезжаю с друзьями в глушь, где нет связи, поэтому он может меня не искать.

Он очень переживал. Сразу же в красках описал мне убийцу с топором, единственная цель в жизни которого – это отрубать различные части тела глупым двадцатилеткам, которые спят в палатках посреди леса.

Затем ему в голову пришли безумные водители фур, которые насилуют все, что движется, а разговор наш завершился довольно милой, но катастрофической фантазией о нападении животных, зараженных бешенством. По его словам, даже белка может убить человека. Как он сам заявил, это такие зомби из «Обители зла», только поменьше.

Я хотела попрощаться и с Петрушей, только не по телефону. После всего, что между нами было, мне было важно сделать это лично. Увидеть его в последний раз. С тех пор как мы виделись, прошла почти неделя. Запертая в Аду, я даже не могла проверить, звонил ли он мне на мобильный.

Я боялась, что он может подумать, будто у нас с Белетом есть какие-то отношения. Не хотелось, чтобы он решил, что Белет – мой парень. Тогда он внезапно прервал нас и был так зол. Кроме того, я хотела… сама не знаю, чего я хотела.