Я, дьяволица

Я потянула его на диван, пытаясь заставить его сесть. На этот раз я рассказывала медленно, не опуская деталей, шаг за шагом, что произошло с тех пор, как меня пырнули ножом.

Он мне не верил, я видела это по его глазам.

Когда я закончила свой рассказ, сказав ему, что сегодня на него напал дьявол, посланный из Ада Люцифером только для того, чтобы избавиться от него, Петрек поджал губы. Я видела по его лицу, что он не верит ни одному моему слову. Он крепко держал меня за руку и был полон решимости уйти отсюда вместе со мной, нравится мне это или нет.

Я заметила, что он в кровь ободрал локоть, которым ударился о тротуар, когда мы упали. Это была обычная царапина, которая уже давно перестала кровоточить, но она оставалась заметной.

– Петруша. – Я поняла, что впервые назвала его этим ласковым прозвищем, хотя в моих мыслях он уже давно стал Петрушей. – Если бы я была человеком, смогла бы я это сделать?

Я провела пальцами по коже, на которой тут же образовалась темная корочка. Через секунду царапина исчезла. Кожа была невредимой. Не осталось никаких следов, даже малюсенького шрама.

Петруша пораженно разглядывал свой локоть.

– Как?..

– Я больше не человек, – слезы потекли по моим щекам, – я умерла.

Он коснулся моей щеки, вытирая слезы.

– Но ты существуешь, – пробормотал он. – Я касаюсь тебя. Не понимаю.

Я видела его беспомощный взгляд. Он не мог отрицать того, что видел, но в то же время защищался изо всех сил, лишь бы не верить мне. Все это казалось ему фантастическим, сверхъестественным.

Я пожала плечами:

– Я умерла. Теперь я дьяволица. Мы ничего не можем с этим сделать. Сейчас главное – спасти тебе жизнь.

Петрек глянул на дьяволов.

– Это они тебя убили? – убедился он.

– Да.

– Тогда почему ты общаешься с ними?

Этот вопрос немного сбил меня с толку. По сути, Петрек был в чем-то прав. Я неуверенно посмотрела на своих спутников. Белет нахмурился. Ему явно не понравился вопрос Петрека.

– Они хотят помочь мне спасти тебя, – пояснила я. – К тому же я их… уже простила.

Белет улыбнулся, слегка удивившись моим словам. Я посмотрела ему прямо в глаза. Не могла на них злиться: они попросту были такими. Любые попытки очеловечить их были похожи на попытки сделать из льва вегетарианца. Вещь совершенно невыполнимая.

Я не могла злиться на них за то, что они были созданы такими. Это не их вина. Кроме того, порой они могли совершать добрые поступки.

– Парень, можешь считать, что мы пытаемся таким образом погасить свой долг, – кажется, вполне искренне сказал Азазель.

Петрек кивнул, словно давал нам знак, что принимает такой ответ.

– Но ты не можешь рисковать собой ради меня, – сказал он мне. – Если ты умерла, то ты должна быть в Раю или где-то там.

Белет восхищенно присвистнул. Я хотела возразить, но дьявол перебил меня:

– Впервые я согласен с этим неандертальцем. Мы не должны его защищать.

– Отвали, Воланд[32], я не с тобой разговариваю, – рявкнул Петрек.

Белет прищурился. Я чуть не рассмеялась вслух из-за подавляемой им ярости.

– В том-то и проблема, что я не в Раю, – сказала я. – К тому же, будучи дьяволицей, я получила работу, с которой, впрочем, меня теперь хотят уволить и отобрать у меня силу Искры. Силу, которая есть и у тебя, поэтому Люцифер хочет тебя убить.

Петрек глухо рассмеялся, усталым жестом потер лицо и взъерошил волосы.

– Не могу поверить, что мы разговариваем на такие темы… – Он вздохнул. – Дьяволы, адские силы, Сатана. Я даже не особо верующий!

– Это как раз не имеет значения… – пробормотала я. – В Ад попадают люди, которые продолжают поклоняться Святовиту[33] или богам с головами животных. У нас там… свобода вероисповедания.

Азазель наконец пошевелился. До сих пор он стоял, совершенно не двигаясь. Мне показалось, что он даже не дышал и не моргал. Он сотворил для себя стул и сел на него.

Петрек заморгал, словно полагая, что стул сейчас исчезнет, а дьявол приземлится на задницу.

– Так кто пытался его убить? – спросил Азазель. – Мне очень любопытно, кто наконец отважился взяться за эту работу. Вообще-то, честно говоря, я надеялся, им потребуется немного больше времени, чтобы найти психически уравновешенных кандидатов.

– Он сказал, что его зовут Паймон, и велел передать вам привет, – ответила я.

Азазель шумно втянул воздух, а Белет тихо выругался.

– Беру назад свои слова про психически уравновешенных… – мрачно пробормотал Азазель.

– Вижу, вы знакомы и в прекрасных отношениях, – хмыкнула я, наблюдая за их реакцией. Оба выглядели так, будто они съежились и стали меньше.

Азазель только поморщился в ответ, а Белет сказал:

– Хуже быть уже не может, – заявил он. – Паймон неуравновешен, и очень сильно… Кроме того, там, где Паймон…

– Там и Агарес, – закончил Азазель.

– Расскажите о них больше, – потребовала я.

Белет сотворил себе кресло и устало присел в него. Казалось, что-то вдруг высосало из него все жизненные силы. Если бы он был человеком, я бы сказала, что он постарел на несколько лет. Однако он не человек и никогда им не был.