Я, Дикая Дика

— А к чему? — жутко ступила я. Ну, так не могу же я всего знать, и обо всём догадываться сходу!

— А к тому, — ответил он, посмотрев почему-то на мои губы, — что молодежь потом задешево, а кто вообще и задарма не только скуривается, спивается, но ещё и беспрепятственно снюхивается.

Тут он поцеловал меня жадно, я ответила, но хотелось уточнений, и пришлось отстраниться:

— Так и чё же?

— Дика, ты или дура, или… но впрочем, очень красивая и соблазнительная дура! — он полез мне под одежду.

— Ну скажи! — пошла на шантаж я, чувствуя, куда дело клонится. Ну и ладно, я не против!

— Хлороформ! — пробурчал он, расстегивая мне джинсы.

— Так он же для покойников!

— Ну да, для них самых! — усмехнулся он, продолжая начатое. Я помогала. Нихрена он не для покойников, для них формалин!

— Его берёшь на вату, вату на лицо, и дышишь! — тут он задышал мне в ухо, показывая как. А меня это жутко возбуждает всегда! Вот будто знал!

— И чё? — спросила я расслабляясь, и помогая ему раздеться.

А пила ли я сегодня таблетки? Вроде того… ладно, потом разберусь.

— И то, — он уже влез руками мне в джинсы. — Такой кайф небесный, что твой оргазм!

— Мой оргазм? — переспросила я, ёжась от сладких мурашек: — А где же он?

— Сейчас, сделаем! — выдохнул он, прижимая меня к себе, тёплым животом. Ух ты, люблю безобразия!

Оргазма, конечно, в таких условиях не словить, но приятно было даже очень!

На утро выползли, дрожа от жутчайшего холода, грязные, как свинюшки, голодные, бледные с недосыпа и похмелья. Тело ломало всюду, от жутко неудобной ночёвки. Попробуй-ка потрахайся на грубой деревяшке да в стылом подвале! Псих обругал нас с Доктором последними словами, за то, что не давали спать, вздыхая как распалённые собаки в темноте.

— Чувак, это любовь! — смеясь, ответил ему Док. А маленький Зелёнка только молчал и хмуро ёжился.

Нарыли чего-то поесть и похмелиться. Солнце наконец растопило прозрачный туман, стало веселее.

Потом Док позвонил кому-то, и долго ругаясь, напрашивался в гости.

— Тут девушка, стопщица, чувак, пойми! — нажимал он: — Как чё, ей же помыться надо! Слюни мои смыть хотя бы, — подмигнул он мне. Ну и придурок, блин! Каков великий понт — трахнуть стопщицу-панкушку! Но он мне всё равно нравится. А это ведь ни от чего не зависит.

У этого неизвестного чувака мы и остановились коротать денёк, до прихода предков. Звали его Жетон, и он смуро поглядывая на нас, просил сильно не барагозить. Но тут же сам уселся за комп, и врубил музон так, что оглохнуть не составило бы никакого труда! Вообще, оказался не плохим, нарыл чего-то пожрать. Потом я помылась. Когда вышла свежая и довольная, народ уже накуривался, по запаху анашой. Я присоединилась охотно. Травы было мало, и лишь слегка поплыв, мы с Доктором завалились спать. Но этого, однако, никак не выходило — он лазил мне под одежду, и городил какой-то отборный бред, от которого я хохотала как чокнутая, не в силах остановиться. Кажется, эта трава сумела-таки сделать своё дело!

— Слышь, Жетон! — мне пришла светлая мысль: — А у тебя «Стёкла» в компе есть?

— «Стёкла»-то?? Базаришь! — наконец просветлел он: — Воткнуть?

— Втыкай, конечно! Ты чё, это же ваще чума!

— Ага! Я по ним уже года два тащусь! На все концерты хожу! — повернулся он ко мне, радостный.

— Реальнейший панк! — поддержал Доктор: — Я с ТорКером как-то общался лично!

— Да ты чё, серьезно? — удивлённо посмотрела я.

— Ага! — кивнул он, довольный эффектом.

— Это когда в «Релаксе» что-ль? — спросил Псих.

— И как он? — добавила я.

— Да так, реальный чел ваще-то! — продолжал понтоваться Док: — Простой в общении, не выёбывается!

— А он с Жанной был? — у меня аж сердце свело!

— С ней! — кивнул Док.

— А она?

— Чего она? — переспросил Док.

— Ну, какая вообще?

— В тот раз рыжая была, если ты об этом!

Да уж, мой экстравагантный Жасик периодически меняет цвет и длину волос!

— А ваще, тебе как, песни или книги Жанны больше нравится? — спросила я Дока, волнуясь отчего-то.

— Не, ну это ж разные темы! — с видом знатока пожал он плечами.

— Не скажи! — встрял Жетон: — Что то, что это — всё панк, тока на сцене Жанна пляшет, и вместе с Торкером, а в книгах пишет, всё едино про него же, ну понимаешь, способы выражения одной фишки разные!

Тут они малость поспорили, есть ли разница, и насколько она ощутима между двумя проектами моей любимицы. Ни к чему так и не пришли, а только полчаса обменивались восторженными мнениями о книгах и «Sтёkлах», и пели песни. Я балдела — клёво! Круто!

Потом откуда-то появилась вчерашняя девчонка Спазма. Послушала, о чем мы трещим, и сказала:

— Так я знаю, где они живут!

— Торк и Жанна? — завопили мы с Жетоном в один голос: — Где??

— На Китай-городе! Я не знаю, как там улица называется, но так найду, если чё!

— Ну да, откуда знаешь? — не поверили мы.

— Да так вот, знаю! — неопределённо пожала она плечами: — Только их в городе сейчас нет, они куда-то смылись!

— В Новгород, на гастроли! — сказал Жетон, — я в инете читал сегодня ночером!

— Блин, жаль, а то бы сходили, посмотрели на них поближе! — разочаровался Доктор.

— А ты чё раньше-то молчала? — почти крикнул Жетон.