Читаем Я, Дикая Дика полностью

— Эй, порвёте! — орал он. И это вдохновило Иваныча на отличную мысль: вывести Пистолета на сцену под руки, и для начала шоу разорвать на нем майку, и потом уж отпустить за ударную установку. Мы приняли идею с восторженными визгами, а Пист сначала схватился за родную вещь, но потом согласился — ради искусства!

Мандраж чудовищный… вот и вся команда нервно хихикает, кого не коснись — вздрагивают, будто я их ударю. Юлька курит, как взбесившаяся. Иваныч медиатр кусает. Ох, ребята, а мне ведь петь!! И тут наконец, возник спасительный баттл вискаря! Откуда, не знаю, но спасибо тому святому человеку!

Позже, уже разогреваясь, пили, конечно, коньяк, как Жасик-Жанночка моя учит, и с собой я на сцену взяла баттл, прихлебывать между куплетами.

В голове вертится настойчиво Шмелёвское:

В наказание за любовь —

Пой, Богиня, пой!!

Ну чтож, споём, богиня? — спросила себя, и нырнула на сцену как в океан, как в окно выпрыгнула — ни о чём не думая!!

Наш коллективчик стоял номером первым, и неразогретый зал встретил довольно маринованно. Мы поздоровались традиционными воплями:

— Панки, ХОООЙЙЙ!!! Мы группа «Изгое небо»! Веселитесь!

Волнение, ёбанное волнение…

— Ну, начинай, Дика, детка, я тебя умоляю! — прошептала я себе, и…

После первой песни перевела дыхание, и открыла глаза — оказывается, я их закрыла, надо же, и не заметила в мандраже. А вроде ничего, справилась! Так, дальше!

Слова не забыть… хорошо, хоть акустика хреноватая, не больно-то разберёшь даже при желании! Зал уже прыгает, так держать!

После второй кто-то даже пошёл слэмиться, один вон на сцену залез, поплясал вокруг Ю-ю, и нырнул в стэйдж-дайвинге. Организаторы знали, что делают, когда парили народ, придерживая начало! Ещё три песни выдержать, и можно бежать в ужасе за кулисы, напиться и забыться… Какой кошмар — я реально выступаю! И какой приход! На душе теплеет глядя на эффект трудов своих, как нам рады в зале, как орут:

— Девки, давай!!!

Ну, значит, надо давать!! Я принялась изображать всё, что доступно на моём пространственном пятачке. Только б не запутаться в проводах! Распрыгалась, как безумный чёрт — и ни с того ни с сего, аккурат на половине выступления свело печень и селезёнку, оба бока — не дыхнуть. Но нельзя же прекратить, когда уже народ разогретый… Скажут — ага, выдохлась! И «через немогу» продолжила плясать, про себя отмечая, что это «резервная» кровь хлынула из печени в сосуды, вот и больно. Не выдержав муки, и чувствуя — горло сводит, сейчас сорвусь, пока Юлька выводила свою партию, улеглась на пол, положив для эффекта и утоления боли ногу на ногу — зал одобрительно взвыл. Будем жить!!!

До дома я добралась лишь под утро, когда рассвет уже лизал окна родного города. Мы бы и ещё торчали в клубе, допивая какие-то остатки, совершенно ничего не соображающие от счастливого угара и выпивки, если бы нас не вышвырнула непочтительно ретивая охрана, мол, клуб закрывается. Спать не могла, и носилась по комнате в одних трусах, озвучивая севшим голосом летающие в голове обрывки песен. Потом упала на диван, и ощутила, как же я устала, боже! Руки не поднять. Счастливое опустошение. Кто не был на сцене — навряд ли испытает такое от чего-либо! Это мощнейший приход, который не описать никакими доступными средствами! Ё-ё-ё-ё-ё!!! И потому я написала в дневник по поводу всё ещё переживаемого безумства только это: «Каждый становится тем, кого хватает смелости вообразить» — Лимонов». Чтож, пожалуй, так! Значит, я — звезда панк-рока! Во как!!»

Наутро смс — Ведьма поздравляет, и предлагает забабашить нам клип. Приезжайте, в Москву, я сейчас доделываю клип «Sтёkлам», через пару недель — подваливайте давайте! И сразу за этим ещё один смс-писк телефона: «Читай мыло, там кое-что на сладкое!»

Я с жутким трудом вспомнила, что отослала подруге ночью мессагу про такой охренительно-реальный дебют, и ещё наш новый материал на мыло, за пару дней до этого, «Перманентный психоз» и «Заразу».

Полезла в инет, еле-еле продрав глаза, и точно — моргает мэйл-агент, от Ведьмы. Самого письма как такового нет, только пояснение, что вложенный видео-файл — это несведённая, сырая нарезка клипа Жанны и ТорКа «Весенние драки». Конечно, мои боги не подвели — весь ролик обворожителен в своей стильно-аморальной простоте: длинные кадры с трахающимися кошками в очень быстром темпе подменяются короткими кадрами с трахающимися в тех же позах людьми. Каков концепт! Животное в человеке, и человек в животном!

А Ведьма молодец, эка умеет уловить то, что нужно, точечный удар нанести! Таким личностям ещё угоди попробуй! «Sтёkлам»… Для меня это в первую очередь значит — Жанна… О, неужели я смогу однажды на чей-нибудь вопрос: «Жанна подруга твоя?» ответить — «ДА!» с полным основанием?! Слаще мёда эти мечты…

Сайт

Перейти на страницу:

Похожие книги

Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века