Я для тебя одной воскресну

Она посмотрела – удивленно, словно не веря собственным ушам.

– Что такое? – сердце гулко ударилось о грудную клетку. Я приподнялся на руках, игнорируя уколы – при каждом движении, казалось, в кожу вонзаются сотни булавок.

Вгляделся в лицо Лели. Она осунулась, побледнела, под глазами проступили синие круги. На щеках белели засохшие дорожки слез.

– Ты не веришь? – с каким-то глухим отчаянием спросил я. Снова здорово! Она опять от меня шарахается. Усталая обреченность разлилась по телу слабостью, даже немощью.

Я едва удержался, чтобы не рухнуть на каменный пол пещеры заново – даже руки затряслись.

– Да нет, верю, – вздохнула Леля. – Просто не думала, что ты скажешь это первым. Только очнулся и сразу об этом.

– Я очнулся ради этого. Ради тебя, – признался я – ее неравнодушие и ответ придали сил. Я поднялся и посадил Лелю к себе на колени, чтобы не мерзла на каменном полу. – Тяжело тебе пришлось. И я не помог, – не сдержал сожаления.

Она помолчала, шмыгнула и вдруг прильнула ко мне всем телом. И так, ни говоря ни слова, просидели мы несколько минут, наслаждаясь близостью друг друга. Тем, что мы друг у друга есть. Тем, что мы друг друга нашли.

Эпилог

Все колониальные квартиры похожи одна на другую.

Бежевые квадратные комнаты, однотипная мебель.

В подземном городе не кричат птицы и не стрекочут насекомые. И словно в качестве утешения шуршит искусственный ветер кронами деревьев, забрасывает в окно медово-пряные запахи цветочного нектара.

Зато здесь теперь новая база совместных научных исследований талькаирсов и землян. Нас с Лелей ненадолго оставили на Муританне. Следить за тем, как сработаются две расы. Все-таки первый опыт совместных научных исследований… Никакие эксцессы не исключены.

А надземные города еще предстоит отстроить. С новыми технологиями на это уйдет недели три. Ушло бы меньше. Но не хватает материалов. Их растратили на подземный ход и тайное поселение.

Вчера галанет взорвала новость о том, что дядю Беззара судили за превышение полномочий, и дышать на Муританне сразу стало легче. Сам Беззар пропал прямо из следственного изолятора. Никто из заключенных не помнит, как это произошло. Был индиго в камере и словно сквозь землю провалился.

Колонии пестреконов взяли под охрану биологи Талькаирсы и Земли. Никто не узнал про невероятное действие их крови на индиго. Зато все убедились, что она продлевает жизнь обычным гуманоидам. Не всех рас и не каждому. Но все-таки.

Чтобы удивительных существ не истребили, их днем и ночью охраняют, а нескольких изучают в лабораториях подземного города. Выясняют – почему зверьки перестали плодиться.

…

За окнами только что погасло искусственное солнце. Искусственная биосфера наполнила воздух влагой и вечерней свежестью.

Леля вышла из душа, обернутая в полотенце. Такая домашняя и такая моя. На шее блестит россыпь капелек, словно бриллиантовое колье.

Леля снимает заколку, и огненные локоны лавой льются на спину. Босые стопы – совершенные, с высоким, балетным подъемом, неспешно перекатываются по гладкому полу.

Я любуюсь ей, моей женщиной, моим тылом и домом, и мельранское либидо напоминает, что нет никого прекрасней и желанней.

Леля скользит взглядом по моему возбужденному телу, хихикает:

– Я начинаю думать, что тебя невозможно удовлетворить.

– А ты попробуй, – предлагаю я, роняю Лелю на кровать, прижимаю, и сливаюсь с ней воедино.

И снова бушует вокруг нас аурное пламя, взвивая ощущения до новых, небывалых высот.