Я для тебя одной воскресну

Но что-то меня останавливало… Почему-то хотелось пусть немного, но походить на свидания с Вайлисом, и лишь потом окончательно поселиться вместе. Казалось — это более правильно что ли… По-настоящему…

Я взяла его лицо в ладони и попросила:

— Давай все постепенно, хорошо?

Вайлис вздохнул — так, что даже сердце сжалось. Его аура полыхнула темно-зеленым — универсальным для всех известных рас цветом досады. Я испугалась новой ссоры, принялась судорожно складывать в голове объяснения, оправдания… Но Вайлис поморщился, чмокнул в щеку и ушел.

Я приняла душ, намазала ноги гелем, снимающим мышечную усталость, и нырнула в постель.

И впервые за последние годы уснула как младенец.

Глава 12 Где герои ловят лазутчика и лишаются дома

Лежа в постели, после свидания с Лелей, я все еще пребывал в эйфории от нового ощущения — полного счастья. Такого, что умри я вот прямо сейчас и здесь — не пожалел бы ни на секунду. Не жаждал бы выкарабкаться, как тогда, после аварии. Не цеплялся бы за жизнь.

Рядом с Лелей я купался в тепле, безмятежности и радости.

Я не мог вспомнить, чтобы эти эмоции приходили вот так — чисто, не замутнено, без малейшей капли дегтя в бочке меда. И сколько бы я не упивался ими, все казалось мало.

Было бы чудесно остаться в каюте с Лелей.

Обнять ее в постели, прижать и так уснуть. А с утра… с утра снова утолять страсть, без ограничений и без оглядки, как сегодня.

Но Леля ясно дала понять, что не готова к такому кардинальному решению. Почему? Я не понимал. Казалось, бесконечно долгие столетья я не жил, а лишь существовал в ожидании встречи с ней.

Я тосковал по ней, не понимая этого, мечтал, не отдавая себе отчета.

Я чувствовал ее даже сквозь стены каюты. Такую мою, родную, словно всю свою жизнь мы были предназначены друг другу.

Тепло струилось в животе, что-то порхало, щекотало внутри. Я смаковал каждый взгляд Лели, каждую улыбку, каждое касание.

С этими мыслями и уснул.

…

Будильник прозвенел, когда я уже вскочил с постели и привел себя в порядок.

В лихорадке предвкушения опасной игры, я связался с обслугой.

— Да? — ответила, конечно же, Миетта.

— Включите искажающее поле корабля на полную мощность, — приказал я как можно более безапелляционным тоном.

Биобот замолчала, и долю секунды я опасался, что просчитался. Вдруг не все блоки секретности рухнули? И я обнадежил Лелю напрасно? Почему-то ее реакция на мою ошибку беспокоила гораздо сильнее, чем наш возможный провал.

— На какое время оставить поле? — облегчила мои муки биобот.

— На два часа, не больше, — ответил я, сдержав радостный возглас.

— Начиная с этой минуты? — уточнила Миетта.

— Да, — бросил я и выскочил из каюты.

Леля ждала за дверью — вся такая собранная, энергичная. Кажется, ее даже потряхивало. Настал момент истины…

До выхода из корабля мы почти добежали. Сегодня язык двери не вывалился сам — обслуга не знала, когда пассажиры планируют высадку на поверхность. Я нажал кнопку спуска двери, и отжал вторую — предохранительную, на случай, если первую заденут случайно.

На старых транспортниках нас немедленно окружил бы жуткий скрежет. Сейчас дверь разгерметизировалась и открывалась совершенно бесшумно. И, казалось, напряжение в воздухе вот-вот заискрит, разрядится сотнями молний.

Леля едва заметно подергивалась. Я приобнял ее за плечи и прижал покрепче. Леля подняла на меня свои удивительные глаза. В преддверии драки в них снова сверкало жидкое золото.

— Все будет хорошо, — прошептал я и не удержался, поцеловал Лелю, чувствуя, что совершенно сомлел от касания наших губ. Как же некстати! Жар и тяжесть в паху напомнили о моей мельранской природе и о том, как желанна Леля. Но время было совсем неподходящее. Она ответила едва ощутимо. И слава богу! Я с трудом совладал со своим либидо. Рабочие проблемы выветрились из головы, меня захватило желание взять ее, прямо здесь и сейчас…

Леля отстранилась, и я мысленно поблагодарил ее.

Дверь полностью вывалилась наружу и лестница начала резво спускаться к Муританне.

Я с силой ущипнул себя, чтобы собраться. Помогло. Вздрогнув, я напрягся, как лев перед прыжком.

Еще немного…

Ночью пролился дождь, и влажная почва приобрела оттенок очень темной стали.

На траве и кустах еще серебрились капельки, похожие на стеклянные шарики.

Солнце светило вовсю, нещадно жарило, и в воздухе парило марево.

Действие искажающего поля заметил бы только тот, кто хорошо помнил местность. Например, я.

Вчера к самому брюху транспортника тянулся кустарник, очень похожий на можжевельник. Его белым ковром покрывали крохотные цветочки. Сегодня кустарник словно бы исчез. Я поискал глазами и заметил его, в нескольких метрах от транспортника.

Отлично. Поле работает на ура. Дело за нами.

Посмотрим, насколько преступник заинтересован нас убить.

Я начал спускаться по лестнице первым и сразу же убедился в серьезности намерений стрелка.

Плазменные сгустки полетели прямо в лицо. Ого! Да он настроен серьезно.