Я для тебя сойду с ума (СИ)

Такое щедрое предложение стало для меня полной неожиданностью. А Вяземский просто оцепенел. Было видно, чего ему стоит сдержаться, чтобы не послать Волжанова по известному адресу. Но, похоже, мужчина прекрасно усвоил, что может последовать в ответ. А ответ ему определенно не понравится. Мой альфа не из тех, кто умеет прощать или забывает оскорбления. Сам говорил, что единственное исключение из правил для него - я. Подумала об этом, а внутри разлилась теплота. Теплота, прогоняющая холод, который возник стоило лишь увидеть Никиту.

Тут же вспомнилась одна из наших многочисленных бесед на острове.

- Ты подпишешь бумаги на продажу своей части квартиры? - поинтересовался тогда оборотень. Квартира была единственной моей собственностью. Понимала, что Антон вряд ли оставит меня и я окажусь на улице, но не хотела лишаться того, что осталось как память о родителях.

- Зачем? - осторожно спросила я.

- Если подпишешь, то узнаешь.

После длительного допроса с пристрастием я выяснила мотивы супруга. Правда, допрашивали почему-то меня. Хотя, выглядит это весьма нелогичным. Оказалось, что Антон даже готов мне подарить другую квартиру, чтобы я не чувствовала себя обделенной. Это я высказала ему опасения по поводу моего возможного статуса БОМЖ. А мою часть квартиры он собирался продать бригаде своих рабочих, чтобы «жизнь брата была веселой и замечательной».

- У них как раз вскладчину должно хватить, - загадочно добавил он.

Предложение с дарственной на мое имя Никита проигнорировал.

- Зачем ты пришла? - обреченно спросил Вяземский.

А я устало подумала о том, что люди так быстро не меняются. Ведь еще две недели назад, мне казалось, что брат меня любит и уважает. А сейчас, похоже, единственная эмоция в нем - это ненависть. Хотя нет, зависть к моему новому положению тоже отчетливо проскакивала. А ведь он сначала посчитал меня простой любовницей. Я лихорадочно прокручивала назад в мыслях последний год нашего с ним общения, пытаясь понять, когда его отношение ко мне изменилось. Но момент так и не определила. Видимо, его чувства ко мне менялись постепенно, а я просто отказывалась замечать охлаждение в наших таких близких и теплых ранее отношениях.

- Хочу поговорить, - запоздало ответила я. Волжанов пока молчал, не вмешиваясь. По дороге в больницу мы договорились, что я смогу задать брату все интересующие меня вопросы, а потом дам поговорить им. Наедине. Мне такое положение вещей не слишком понравилось, но пришлось согласиться. Доводы Антона были весьма разумны. Он прав, мне не стоит лезть в его дела. Правда, супруг обещал честно отвечать на возникающие у меня вопросы.

- А я нет, - злобно буркнул мужчина и прикрыл глаза, делая вид, что заснул.

- Лучше бы тебе сделать так, как хочет Ада, - бескомпромиссно заявил Волжанов.

- Иначе что?

- Итог тебе не понравится.

В палате на какое-то время повисла тишина. Я боялась сказать что-то глупое. Антон молчал, но увлеченно целовал мне шею, отведя волосы в сторону. Казалось, для него сейчас нет более важного занятия в целом мире. Хотя, может оно так и было. Вернее, подсознательно я надеялась на это. Брат просто о чем-то напряженно размышлял.

- Что ты хотела узнать? - его голос разорвал возникшую тишину.

А я впала в какой-то ступор. В голове вертелась чертова уйма вопросов, но как начать, просто не знала.

- Много кому должен? - первый вопрос вышел дурацким. Ну, какая разница мне теперь сколько и кому он должен?

- Много.

- И со многими ты собирался рассчитаться моим телом? - не то, чтобы меня это сильно волновало. Но как низко пал мой брат, знать хотелось.

- Я не собирался тобой торговать, если хочешь знать, - тяжело дыша, произнес Никита. - Не понимаю, почему я слышу упреки в свой адрес, когда твой драгоценный муженек высказал намерения купить тебя первым. Как-то ты не похожа на ту, кто возражает против подобной сделки, - цинично добавил он. - Или деньги сглаживают нелицеприятные обстоятельства? Тогда почему ты меня осуждаешь?

Никита не раскаивался. Никита не чувствовал за собой вины. Напротив, во всех своих проблемах и несчастьях он старался обвинить меня. Понимала, что этот спор будет тупиковым и ненужным. Каждый останется при своем мнение и со своей правдой. Но все оставить как есть не могла. У меня было, что ему возразить. Но Волжанов меня опередил:

- Наши отношения с Адель тебя не касаются, - категорично отозвался любимый, лишь на мгновение оторвавшись от своего такого увлекательного занятия. - Советую оставить свои умозаключения при себе.

- Антон прав.

Супруг прав. Не стоит мне обсуждать с посторонним наши с ним отношения. А Никита действительно стал для меня посторонним. Чужим. Пора осознать и принять это.

- А Павел? - не удержалась от уточнения. - Если не собирался выплачивать долги моим телом, почему спокойно смотрел на его попытки меня изнасиловать?

«Спасибо, что не содействовал», - пронеслась ужасная мысль.