Я для тебя сойду с ума

Я стояла на балконе и смотрела на ночное море. Ночь была удивительно теплой, а на мне ничего не было, кроме банного халата. Наверное, я была в душе. Не помню. Да, и какая разница?

Мужчина подошел сзади и обнял. Я облокотилась на него и сразу почувствовала себя защищенной. Это первая ассоциация, которая возникала рядом с ним.

— Не замерзла? — прозвучал заботливый вопрос.

— Немного, — соврала я. Зачем это сделала, сама не очень понимаю.

— Хочешь согрею?

Антон не ждал ответа, он его прекрасно чувствовал. Развязал пояс у халата, затем стянул ткань с плеч. Махровая ткань сама заскользила к моим ногам, стоило оборотню лишь немного отодвинуться.

— Моя Ада, только моя, — прошептал он и поцеловал в шею. А потом я почувствовала боль. Резкую и острую. Кажется, он прокусил кожу, потому что я ощутила отчетливый запах крови. — Теперь действительно только моя.

Мужчина быстро зализывал нанесенную им же рану, а его руки уже накрыли мою грудь.

Я стонала от его ласк, когда Антон неожиданно прекратил и потряс меня за плечо.

— У тебя что-нибудь болит, малышка? — я сначала не поняла вопроса. У меня болит… Да, нет же… Мне хотелось… Его хотелось. А когда мы успели переместиться с балкона на кровать? Хотя, какая разница. Главное, он меня обнимает.

— Ты меня укусил, — выдала я.

— Нет, но очень хотел бы, — кажется, я услышала в голосе нотки разочарования.

— Я чувствовала запах крови, — продолжала настаивать. Ощущения были настолько реальными, что я до сих пор ощущала его руки на своей груди. Опустила глаза. Было не слишком темно, я прекрасно различала контуры вещей. А ведь его руки действительно на моей груди. Только он ничего не делал, просто прижимал к себе. — Я это отчетливо помню.

Кажется, я была готова расплакаться. Или уже плакала.

— Ада, ты спала. А запах крови и я чувствую. Дай посмотреть, — он развернул меня и обнюхал мое лицо. А потом лизнул губу. — Вот так. Видимо, во сне ты прикусила губу. Девочка моя, что тебе приснилось?

— Ты укусил меня и сказал, что я теперь твоя. Действительно твоя.

Антон застонал.

— Да быть того не может! Ада, мы ведь не обсуждали с тобой метки.

— Метки? — я не понимала, о чем он говорил.

— Когда оборотень создает пару или встречает свою истинную, он обычно прокусывает ей кожу в районе ключицы. Это называется метка. Что-то типа штампа в паспорте, только с тем отличием, что у нас не бывает разводов. Это навсегда. И, Ада, — Антон глубоко вздохнул, — мой волк изнывает от желания тебя пометить и назвать своей, вот только я не могу. Только я не понимаю, откуда ты это знаешь?

— Не знаю. Может слышала где-то.

— Слышала вряд ли. А вот прочитать могла. Знаешь, у меня одна сука из клана строчит презабавные женские романы с уклоном в фэнтези. Ее даже печатают.

Наверное, подразумевалось, что я должна была улыбнуться. Но мне было не смешно.

— Расскажи мне.

— О чем?

— Как я здесь оказалась?

— Ты уснула в ресторане, я принес тебя в отель, раздел и уложил. Сейчас только начало четвертого, спи давай.

— Я не хочу, — прошептала. Боялась признаться даже самой себе, что спать просто страшно. Я сходила с ума. И это понимание пугало больше всего. — Я не могу. Расскажи мне о том, что тебя заставляет отказаться от меня?

— Ада, — выдохнул Антон. — Сейчас не самый удобный момент.

— А когда он будет удобным, когда я окончательно сойду с ума? Ты мучаешь меня, ты понимаешь? — я обняла его за шею, крепче прижимаясь. Почувствовала, как мужчина вздрогнул.

— Пожалуйста, не делай так. Я слишком хочу тебя.

Но Антон не оттолкнул, лишь бережно опустился со мной обратно на постель.

— Тогда займись со мной любовью, — предложила я, плохо соображая, что делаю. Но эти сны, эти видения наяву… Они ведь доконают меня. Может, если дать моему подсознанию то, что оно хочет, я перестану чувствовать себя умалишённой?

— Нет, — твердо произнес мужчина. — Не хочу, чтобы ты утром жалела. Прости меня за то, что я сотворил. Не подумал, что на тебе это может так отразиться.

— Я тебя не понимаю, — моя рука опустила под одеяло и… Была поймала, когда почти добралась до кромки штанов.

— Не стоит, — тяжело выдохнул он, снова садясь на кровати. — Ладно, я расскажу, если тебе будет от этого легче.

Я вся превратилась в слух, даже временно оставила попытку получить желаемое.