Я до сих пор не князь. Книга XVI

— Да и так понятно, чего, — вставил свои пять копеек подошедший Фанеров. — Переживает, что моя свадьба будет куда шикарнее, чем ее.

После того, как у Жени появилась новая любовь всей жизни, то с Машей он стал общаться вполне адекватно. Конечно, в его собственном понимании. Но и это уже большой прогресс.

Маша и не думала, что помощь придет оттуда, откуда совсем не ждешь.

— Да! — воскликнул Фанеров. — Точно! Очень переживаю! Как-то не хочется, чтобы Кутузовы ударили в грязь лицом.

— Так вроде ты же теперь будешь Кузнецова? И это он ударится лицом? — удивился Дима.

— Точно! — Фанеров щелкнул пальцами и, сложив руки на живот, рассмеялся, как карикатурный злодей. — Кузнецов падет! Моя свадьба! Она попадет в анналы истории!

Все за столом переглянулись и кое-как смогли подавить улыбки. Кто-то начал усердно пить, кто-то есть.

— Воу! Ты давай аккуратнее! Смотри, чтобы твоя свадьба не попала в другие… аналы, — улыбнулся Антон.

Виолетта не разделяла общего веселья. Она пристально посмотрела на Машу.

— Да сядь ты уже! — дернул Фанерова за рукав Дима, и он послушно сел.

Опустилась тишина, и, пока Евгений ел свою запеканку, остальные решили немного обсудить новости.

— Кстати, а правда, что теперь Миша станет князем? — спросила Аня. Она не особо разбиралась во всех этих аристократических тонкостях.

— Ну… — заикнулся Дима, как самый знающий.

— Ага, двойным князем! — прыснул Фанеров.

Стало так тихо, что они услышали, как рядом пролетела муха.

— Он же убил двух князей! Эй, смешно же!

Все его проигнорировали, и Дима продолжил:

— По правилам, да. Владея такой территорией, он просто обязан стать князем. Тут без вариантов.

— Но есть же князи, у которых нет таких земель? Тот же Чехов? — спросила Аня.

— Хех, фантик новый, а начинка стара… — пробубнил Фанеров и опять захихикал.

— Фанеров! — Вика не выдержала и пихнула его.

Но пулемет шуток от Фанерова только набрал обороты:

— Сначала Сахалин, а потом на сдачу он захватит Японию! Царь подумает-подумает и назначит его своим преемником. Типа после смерти ты получишь трон… — и Фанеров едва не задохнулся от смеха. — Вот только… только… Кхм… Царь бессмертен!

И Женю едва не порвало напополам от хохота, но остальные смолчали. Они знали, что у него вообще свой уникальный вкус в юморе. Настолько точечный и неповторимый, что его мог оценить лишь один человек на планете.

Евгений Фанеров.

— Чего не смеетесь то? Не смешно? Не поняли, да? Это Российская Империя! — и помахал пальцем.

Зазвонивший телефон спас Машу от его кринжовых шуток.

— Извините, — сказала она и вышла из-за стола. — Да, пап, слушаю?

— Привет, дочь. Как у тебя дела? — голос у Кутузова-старшего был не веселый.

Маша напряглась.

— Все хорошо. У тебя как?

— И у меня. Сейчас в Иркутске, — ответил он и вздохнул, набравшись сил. — Маша, ты, пожалуйста, не волнуйся, ладно?

— Пап, что случилось? — она начала переживать не на шутку.

— Вчера вечером на твою маму было совершено нападение… Ее отвезли в Казанский медицинский институт имени Чехова…

— Что? Как! Кто⁈ — у девушки подкосились ноги, и ей пришлось ухватиться за ближайшую стену.

Кто-то подошел сзади и подхватил ее под пояс и отвел в сторону. Маша повернула голову и увидела Виолетту.

— Она сейчас без сознания. В реанимации… Я решил, что тебе лучше об этом знать.

— Что с нападавшими?

— Убиты. Мама их всех уничтожила. Там быстро оказалась подмога. Но они приехали, когда все закончилось. Валерий Валерьевич серьезно ранен, и мама поддерживала его жизнь даже бессознательно. Она почти без энергии…

— Я буду там сегодня!

— Нет, дочь, пожалуйста. Тебе надо учиться, да и не стоит…

— Папа! Она моя мама! Я хочу быть с ней! Срочно подготовь мне самолет! — крикнула она в трубку, не беспокоясь, что ее кто-то услышит.

— Хорошо.

— Ты узнаешь, кто это сделал? Ведь узнаешь?

— Да, — холодно ответил отец. Маша на секунду затаила дыхание. Такой тон она слышала впервые.

— Я позвоню Мише, — стараясь не плакать, Маша искала по карманам платок, но не нашла. Виолетта протянула свой.

— Как считаешь нужным, — на заднем фоне у Кутузова послышались звуки. — Все, дочка, мне пора. Сильно не переживай. С мамой все будет хорошо!

И отключился.

Пару секунд Маша сидела на подоконнике и пялилась в стену. Ей казалось, что она должна расплакаться, но в голове сквозили миллионы мыслей, которые не давали ей сломаться.

Гнев. Отчаяние. Обида. Грусть.

— Маша, — услышала она голос Виолетты. — Что случилось?

Кутузова посмотрела на подругу. Простую девушку из глубинки, которая стала для нее верным другом и напарником.

— Мне надо в Казань…

— Прости, может, это не мое дело, но… в твоем положении, тебе не стоит так сильно нервничать…

— В каком положении? — непонимающе спросила Маша.

— Ты же беременна, ты знаешь об этом? — прошептала Виолетта ей на ухо.

— Что? Откуда ты… — а потом до нее дошло, что она самый сильный студент-лекарь в институте. — Да, только никому не говори. Прости, мне надо собираться…

Она спрыгнула с подоконника и пошла на выход. На улице набрала Мишу и все ему рассказала.

* * *